Стрельба наверху стихла так же резко, как и началась и через минуту вниз сбежал Филипп с автоматом наизготовку.
‒ Вы в порядке, Юлия Александровна? Юрий Сергеевич? ‒ Филипп бросил бешеный взгляд на генерала, ‒ Они убили Костю Лапика, Андрея Драпко и Федю Костюшенко. Двое серьёзно ранены. Это то, что я успел увидеть. Скорую уж вызвали. Занимать круговую?
‒ Не нужно. Милицию побили?
‒ Ещё не знаю, но на поражение не шмаляли. В рукопашном побуцались. Менты тоже не дураки помирать зазря. Я сейчас пришлю людей, чтобы это дерьмо выволочь наверх, ‒ Филипп забросил автомат на плечо и побежал к лестнице.
‒ И что будем делать? ‒ Юлька пнула Гайдука в бок, ‒ Очнись, гандон штопанный. Ты в двух минутах от самосуда. И я ничего не буду делать, чтобы тебя не порвали.
‒ Будем договариваться, ‒ с трудом выдавил из себя генерал и застонал от боли. ‒ Мне нужен врач.
‒ Рыбы в Ревуче ‒ отличные хирурги. Потерпи. Ты приехал не договариваться. Ты приехал нас мочить. Прости, но я не согласна с твоими хотелками. Это ведь справедливо?
‒ У вас будут проблемы. Твой брат прав.
‒ В отличие от твоих проблем, генерал, наши проблемы решаемы. Сколько стоит твоя жизнь, генерал? Не знаешь? А я тебе скажу, ‒ Юлька подняла с пола фонарь и выключила его. ‒ Нисколько. Ноль. Ты ещё обществу задолжал, за то, что живёшь. Ты же вредитель. У одного моего друга, он юрист, собраны такие досье на каждого из вас, что вам всем нужно пойти и коллективно удавиться. Вы все уже так достали свой же народ, что люди готовы рвать вас на фантики. Уж поверь мне.
‒ Демагогия, ‒ Гайдук поднял голову с разбитым лицом и с трудом сел. ‒ Мне пофиг на народ. Ты сломала мне челюсть.
‒ А мне пофиг на тебя. Молись, животное. За тобой идут. Жизнь заставит меня стать грешницей, поэтому, увидимся в аду.
Когда генерала с трудом выволокли наружу, Юра посмотрел на Юльку и тяжело вздохнул.
‒ Что будем делать с генералом?
‒ А что с генералом? Повесился в ванной комнате генерал. Напился и с горя повесился. С меня бутылка дядь Сашиного коньяка. И не смотри на меня так. Мы на войне, а он пришёл нас убить. Считай, что он душман и ему не повезло. Его всё равно не посадят, а жить он нам не позволит.
‒ Ладно. Пойду к ребятам. Пусть подумают, как жену этого чёрта из дома выудить на время.
‒ А её нет. Она в домике, о котором он говорил. В тёплой стране.
‒ Точно. Забыл совсем. Он же по телефону говорил об этом. Тогда вообще всё просто. Останется заказать от нас венок этому чёрту.
На похороны к генералу Гайдуку, в окружении четырёх боевиков Юлька
подъехала под самый конец, когда уже были прочитаны все полагающиеся для этого случая скорбные заготовки, взвод милиционеров постреляли холостыми патронами в небо и четверо трезвых кладбищенских рабочих в новых спецовках, заканчивали засыпать могилу. Модельно шагая "от бедра" по тщательно убранной аллее, ослепительно красивая Юлька, в чёрном приталенном платье до колен, с распущенными волосами, к которым была приколота микроскопических размеров шляпка, с такой же микроскопической вуалью, со скорбным выражением лица остановилась у свеженасыпанной могилы, кивнула не слишком трезвой вдове, громко разговаривающей по телефону и возложила венок с нахальной надписью "Спи спокойно, любимый друг, если сможешь". Обведя всех присутствующих взглядом и персонально одарив солнечной улыбкой медийные лица, Юлька неумело перекрестилась и так же "от бедра" молча пошла на выход из кладбища.