Кто бы мог подумать. Ироническая, спокойная, уверенная в себе Ульяна… Ей, оказывается, приходится самой зарабатывать себе на жизнь… Тогда уж точно (мгновенно пронеслась у меня ревнивая мысль) – не из любви к революционным мыслям она взялась бесплатно помогать Андрееву в его неофициальной журналистской деятельности…
– Поехали к нам в гости, познакомишься с мамой, – сказала вдруг Ульяна. – Она очень хороший и добрый человек. Кстати, когда мне исполнилось восемнадцать лет, она мне сказала, что мой отец не умер.
– Как – не умер? – не поняла я. – Подожди, ты же сказала, он погиб в автокатастрофе…
– Да, я так всегда думала. И, знаешь, я привыкла так думать и говорить. Я же на похороны не ездила. Мама говорила, что я слишком маленькая для этого. И хоронили его якобы в другом городе, мы всё туда собирались-собирались поехать, каждую весну, и откладывали. А потом выяснилось, что и не было никаких похорон, и аварии не было. Что у папы несколько лет было параллельно две семьи, мама об этом не знала, а вторая женщина знала, она появилась позже мамы, когда мне было пять или шесть лет. И однажды та, вторая, папу поставила перед фактом – или решайся, или до свиданья. Папа сказал «до свиданья», но не той женщине, а моей маме. Мама почему-то так страшно переживала, мне это, конечно, непонятно… Но, наверное, я просто пока понять не могу. Она поначалу сказала мне, что он умер, потому что для нее он умер. И папа на самом деле ушел и всё, ничего не взял. А что брать? У него два дома было. И там вещи, и там. И он ко мне особенно не рвался, я так поняла. А мама как сказала мне однажды, так и стояла на своем – умер. Она и в школе моей так сказала, меня всё одно время справку о смерти спрашивали, передавали маме: «Принесите справку о смерти!»
– Ужас какой… – искренне сказала я. – Представляю…
– Да ну!.. – отмахнулась Ульяна. – Ничего такого. Я привыкла. Мама на собрания не ходила, с классной нашей не общалась. А у нас как классный час был, так она начинала с того, что мы никак справку не принесем. Уже не страшно это звучало, обычно.
– А когда ты выросла, никак сама не поняла?
– Нет. Отец не появлялся, и мама не стала говорить по-другому, пока я не повзрослела. К тому же и не до этого было – она долго болела, в больнице два раза была, потом эта история с обрушением на стройке, суды, долг, на который постоянно идут пени, мы не справляемся с выплатами… Но вот когда мы с тобой станем комиссарами… – Ульяна подмигнула, – и все законы поменяем, и все у миллиардеров отберем и вернем народу…
– Ты в это веришь? – вздохнула я.