Я стала думать о том, как он живет. И пропустила какой-то момент, студенты засмеялись, довольный Андреев аж раскраснелся. Что-то, видимо, такое сказал, что все оценили. Ульяна обернулась ко мне: «Хорошо, что мы пошли, правда? – прошептала она. – Он – лучший…» Даже самая умная девушка глупеет в присутствии того, кто ей нравится… Да, я не ошиблась. Он ей нравится. Я бы предпочла этого не знать. И как нам теперь с ней общаться?
– Так что… – закончил Андреев свою блестящую речь, которая вызвала такую реакцию у студентов, – все мы с вами не винтики, а крупинки пороха, которые однажды могут вспыхнуть и взорваться.
Высокий студент с гладко зачесанными светлыми волосами лениво поднял руку и неожиданно получил микрофон от девушек, которые минуту назад дрались за то, чтобы задать вопрос.
– Статья 29 УК РФ, – так же лениво, как он двигался, заметил студент. – Призыв к свержению существующего строя. Вы ведь предлагаете студентам МГУ организовываться в ячейки, чтобы свергнуть существующий строй? Верно?
– Нет, – спокойно ответил Андреев, слегка посмеиваясь. – Я предлагаю студентам МГУ не тухнуть, обкуриваясь или бессмысленно проводя все свободное время в торговых центрах, а ценить свою единственную жизнь и заниматься саморазвитием. А уж куда вы разовьетесь, это ваше дело.
– Нет, – тоже усмехнувшись, ответил студент, не обращая внимания на то, что кто-то следующий тянул руки к микрофону. – Вы только что сказали, что единственный способ исправить ситуацию с экономикой, политикой, образованием, здравоохранением и культурой – это изменить существующий строй.
– Так я же не сказал – «свергнуть», я сказал – «изменить»! – засмеялся Андреев. – Вы записали? Проверьте? Я знаю, что я говорю.
– Потому что постоянно призываете к этому! – буркнул студент и наконец отдал микрофон.
– Скажите, а правда, что вы пишете песни и поете их на концертах? – спросила неожиданно следующая студентка, с пышными волосами до плеч, зачем-то выкрашенными в ярко-красный цвет. Не представляю, как надо себя не любить, чтобы захотеть так поменяться.
Андреев пожал плечами и отдал микрофон Монахову.
– Вы не ответили! – крикнула студентка, пытаясь удержать микрофон в руках.
– Он поет? – с некоторой оторопью спросила я Ульяну.
Та кивнула, еще больше порозовев. Обычно бледная, с матовой кожей Ульяна сейчас сидела вся раскрасневшаяся. Я ненароком потрогала свои щеки. А я? Как сейчас выгляжу я? Как последняя дура? Или как самая последняя? Вот это да… Это же мой секрет и мой Андреев… При чем тут какая-то Ульяна… Она знает о нем то, чего не знаю я… Да и вообще… Относится к нему, как будто между ними уже есть какая-то связь… Я же вижу… Я ведь тоже могла бы так смело что-то его спросить… Но не спросила же…