– Чем я могу быть полезен частному детективу, Татьяна Александровна? – осведомился Листопадов.
Я решила, что разводить китайские церемонии с таким, как он, только время терять.
– Я расследую убийство Елизаветы Максимовны Городенчиковой. А вы, Георгий Александрович, являетесь одним из подозреваемых в этом преступлении. Поэтому ответьте на вопрос: где вы находились в ночь с шестого на седьмое сентября?
Лишь на одно мгновение в глазах психоаналитика мелькнуло какое-то подобие растерянности. Но он тут же, нисколько не стушевавшись от такого прямого вопроса, ответил мне вопросом на вопрос:
– А вы что же, Татьяна Александровна, прямо вот так обвиняете меня в совершении такого тяжкого преступления?
Он вынул из кармана куртки небольшой стеклянный шарик, наподобие тех, которые составляют непременный атрибут имиджа экстрасенсов, и принялся катать его в правой руке. Меня это несколько озадачило. Обычно люди после таких вопросов или впадают в ступор, или начинают истерить: «Как?! По какому праву? Да как вы смеете?» И все в таком духе.
– Вы не ответили на мой вопрос, – жестко произнесла я.
– У вас есть факты относительно моей причастности к убийству? – невозмутимым тоном спросил доктор, продолжая катать в руке шарик.
«А ведь отлично успокаивает, надо полагать, такая штука, – подумала я. – Себе, что ли, приобрести такой».
– Факты, говорите? – переспросила я. – Да вот, пожалуйста: вы вошли вместе с Елизаветой Городенчиковой в ее квартиру, после чего ее вскоре обнаружили убитой. Больше к ней никто не приходил.
– Вы ошибаетесь, Татьяна Александровна, – уверенно произнес психоаналитик. – Дело было так. Я действительно… проводил Елизавету Максимовну домой и вскоре ушел от нее. Потому что к ней должен был прийти один ее знакомый.
– Дежурная в холле подъезда утверждает, что видела только вас. После вас в квартиру Городенчиковой никто не входил, – возразила я.
– Женщина могла ошибиться, – возразил Листопадов, – ее могли отвлечь, в конце концов, на какое-то время она могла и вовсе покинуть свой пост. Разве такие варианты не могли иметь место?
«А ведь он в какой-то степени прав, – подумала я, – в показаниях консьержки Ольги Петровны есть слабое звено именно во временном отношении. И похоже, что она действительно отлучалась, пусть даже и ненадолго».
– Скажите, а во сколько вы ушли от Городенчиковой? – спросила я.
– В одиннадцать часов вечера, – сразу же, ни секунды не раздумывая, сказал психоаналитик.
– Ладно, тогда расскажите, как все происходило в квартире Елизаветы Максимовны. Кстати, она является вашей пациенткой или просто знакомой? – решила я уточнить.