— Слыхала про заваруху? В тую неделю на ручье по утрянке красных постреляли. Так че, скажу тебе, вокруг села промышляет летучий партизанский отряд. Побаиваются наши, а ну как наскочат — шибко отомстят за своих. Мой-то нынче при дружине, дак вот он сказывал, промеж них, дружинников, молва идет, што командир у партизан отчаянный, весь в «Георгиях». Какой-то сотник Кулагин…
В душе Любушки похолодело: перепутала, может, Чумачиха — «Кулагин» более распространено в здешней округе, чем «Тулагин».
Прибежав во флигель, Любушка слово в слово передала Насте-сестрице, что услышала от Чумачихи. Анастасия радостно обняла подругу: «А я тебе что говорила? Жив твой лихой сокол — найдет и вызволит вас с сыночком!»
— Бежать нам надо, Настенька, — упрашивала подругу Любушка. — Я хоть куда теперь. Силы в себе чувствую. Мир не без добрых людей, укажут, где Тимошу искать с его партизанами.
Анастасия отговаривала:
— Рано пока. Ты, может, и при силах уже, но с малюткой греха наживем в скитаниях. Обождем, обузнаем получше, какими тропами твой сокол с бойцами ходит, тогда и решимся.
Как-то вечером Любушка вынесла Тимку во двор подышать свежим воздухом. Подойдя к забору, она увидела двигавшуюся по поселковой улице большую людскую колонну. По рваной, грязной одежде людей, по низко опущенным головам и усиленному казачьему конвою во главе со старшим урядником поняла — это обитатели ургуйского лагеря.
В калитке показался вестовой Филигонова Путин.
— Куда гонят их, горемычных? — спросила его Любушка.
Путин ответил угрюмо!
— Про то господин хорунжий знает. — Он поправил шашку и вроде как для доклада начальству сделал еле уловимое движение под козырек, заговорил совсем другим тоном: — Уважаемая Любовь Матвеевна, их благородие просят вас прибыть к нему на квартиру.
— На квартиру? Сейчас? На ночь глядя… — испугалась Любушка.
— Так сказано. — Путин отвел от нее взгляд в сторону, добавил успокаивающе: — Да вы не беспокойтесь, господин хорунжий вас не обидит. Притом к нему приехал его родной дядя — есаул Кормилов. Он, как и Авдей Корнеич, самолучший знакомый вашего батюшки.
— Передайте господину хорунжему… — Любушка запнулась, — не могу я сегодня прийти. Сына надо купать…
Кормилов… Кормилов… Любушка уже слышала эту фамилию. Совсем недавно. Вот только где? В связи с чем? Возможно, в Таежной, у Субботовых. Нет, не у Субботовых. Но она хорошо помнит, ее произносили где-то там, в Таежной или Голубицах. Голубицы… Верно, в Голубицах. Ночью, во время пожара, кто-то из стариков проклинал изуверов-карателей из эскадрона есаула Кормилова…