Её напряжённое тело было неподвижным. Дженни потянулась проверить пульс. Она схватила Елену за руку и покачала мне головой. Её лицо было белым от потрясения.
Я был озадачен и сбит с толку, но сказал Дженни подогнать машину к дому и вызвать полицию, пока я побуду с Еленой. Она запрыгнула в машину и уехала, скользя шинами в облаке пыли. Я разглядывал девушку. Отчасти, я ожидал, что она взлетит и распадётся перед моими глазами, сделает что-нибудь странное и ужасающее, но её безжизненное тело неподвижно лежало на земле.
Приехала полиция и коронёр, тело Елены кремировали. Ни её семью, ни друзей, мы найти не смогли, полиция — тоже; и мы развеяли прах Елены позади фермы, на холме, где она любила лежать и разглядывать облака.
* * *
Я знал, Дженни права. На овощах это не прекратится. Это не прекратится никогда. Меня тоже переполняли чувства страха и ужаса, но Дженни нуждалась в поддержке, и я изо всех сил старался их скрывать.
В первый раз это случилось через несколько лет после смерти Елены. В тот день мы могли видеть ветер. Он был прозрачным, но видимым и закручивался в небе, следуя извилистыми путями в никуда. Мы, с изумлением наблюдая за ним, сидели на улице. Движимые видимым ветром, над нами быстро двигались несколько облаков, вращаясь и сближаясь.
Они приобрели очертания. Лицо. Лицо Елены.
Я увидел это, но не прокомментировал; мой разум отметил этот факт, но не осознал его. Ветер рассеялся, прекратился, облака разлетелись. Мы посидели там ещё немного, а затем пошли в дом. Вместе приготовили ужин, поели, почитали наши книги и отправились в спальню.
Простыни и одеяло были скручены и скомканы, образуя фигуру девушки в муках судорожного припадка.
Мы оба увидели это проявление, и оба закричали. Дженни в панике выбежала из комнаты, а я схватил угол одеяла и потянул. Матерчатая скульптура мгновенно упала в беспорядке.
С тех пор всё и началось.
* * *
Какое-то время плохие времена наступали каждый год. Однажды мы хотели сбежать от них: оставить ферму, уехать в отпуск. Мы надеялись быть в отъезде, когда явления начнут нарастать, и вернуться после того, как всё успокоится. Когда Дженни увидела лицо Елены в узоре осенних листьев, что опали с одного из наших деревьев — довольно безобидное проявление — мы собрали наши пожитки и уехали, прежде чем начался настоящий кошмар. Нас не было две недели, но, по возвращению, явления продолжались, словно мы и не уезжали.
На следующий год мы задумались о переезде, дошло то того, что мы подыскивали другое место. В северной части штата мы нашли ферму поменьше, но когда риэлтор показывал нам домохозяйство, в переплетении кустов на холме над домом, мы увидели силуэт Елены. И поняли, что никуда нам не убежать.