— Стивен, выйди из комнаты и позови Нарет, — произнесла она холодным величественным тоном.
— Конечно бабушка. — злорадно произнес братец уставившись на меня, а потом спокойно пошёл к выходу.
Я осталась наедине с двумя женщинами и Джо-Джо, смотрящих на меня с осуждением. Только я хотела вякнуть какую-нибудь гадость, как бабушка в приказном тоне отправила меня в ванную, обосновав это тем, что я похожа на половую щётку, такая же грязная и лохматая.
Я тихо пожаловалась, что мне дескать и так неплохо, но послушно поплелась в ванную комнату.
Через минут семь туда же вошли раздражённая бабушка, расстроенная тетя Амелия и служанка по имени Нарет.
Увидев мои исполосованные ладони тетушка застыла в шоке.
— Лео, что у тебя с руками? — ужаснулась она.
— Поцарапалась сильно, когда Стивену морду била, — съязвило моё высокомерие, раздраженно забирая у тётушки повреждённую руку.
— Ты участвовала в уличной драке? — разозлилась старая герцогиня.
Ничего не сказав в ответ, я тихо вздохнула и полезла в оловянную ванну, находившуюся за ширмой.
Эти три курицы-наседки попёрлись за мной, отчего я взбесилась ещё больше.
— Вы что меня втроём мыть собираетесь? Валите отсюда! Я сама в состоянии оттереть своё грязное уставшее тело!
Разозлённой мне возразить не смогла даже бабушка со своим суперавторитетом.
И все трое величественно, словно раздражённые гусыни выплыли из ванной комнаты. Я вздохнула с облегчением. Наконец-то я одна в горячей ванне и можно хоть на секунду расслабиться и не думать ни о чём.
* * *
Когда я вышла из ванной, завёрнутая в одно пушистое полотенце, на кровати передо мной лежало нечто. Это было платье, чёрное сверху с квадратным глубоким декольте, украшенным позолотой и бисером, оно медленно перетекало вниз из чёрного в бордовый из бордового в кроваво-красный на ярко-багровом фоне. Ткань была воздушная, словно облако. Держалось платье на широких бретельках, обхватывающих мои плечи.
— Это что ещё за депрессивные тряпки? — возмущенно спросила я у пустоты.
— Не знаю, по-моему, весьма миленько. Для последнего потомка деомат в самый раз, — из тёмного угла раздался знакомый женский голос. И оттуда выпрыгнул кошмар всей моей жизни в обтягивающем чёрном платье с янтарными и огненно-оранжевыми разводами по гладкой атласной ткани. С таким декольте, что у меня челюсть отпала, представляю, что будет, когда её вся мужская половина увидит. Жесть! Мужики точно передерутся на почве вожделения. А ещё впереди имелся весьма фривольный разрез до середины шикарного бедра, да, ноги у бабули, что надо, как говорится, «прям от ушей».