– Кто все эти люди, Али-хан?
– Прислуга.
– Боже мой, сколько же здесь слуг?
За ответом я обратился к евнуху. Он задумался, беззвучно шевеля губами, и после долгого молчания выяснилось, что за гаремом ухаживают двадцать восемь человек.
– А сколько здесь женщин?
– Столько, сколько прикажете, хан. В данный момент здесь только одна женщина, и она сидит рядом с вами. Но места всем хватит. Ассад-ас-Салтане уехал в город с женами. Гарем в вашем распоряжении.
Он присел на корточки и, преисполненный чувства собственного достоинства, продолжил:
– Меня зовут Яхья Гулу. Я буду оберегать вашу честь, хан. Могу читать, писать и слагать суммы. Я разбираюсь в вопросах управления и обращения с женщинами. Можете положиться на меня. Вижу, вам попалась диковатая женщина, но со временем я научу ее благородным манерам. Скажите, когда у нее месячные, чтобы я отметил и запомнил эту дату. Это нужно для того, чтобы определять женское настроение. Ибо я уверен, что она может быть раздражительной. Я лично искупаю и побрею ее. Вижу, у нее под мышками растут волосы. Поразительно, до чего же в некоторых странах запущено воспитание женщин. Завтра я выкрашу ее ногти хной и проверю ей рот, прежде чем она ляжет в постель.
– О боже, а это еще зачем?
– У женщин с больными зубами несвежее дыхание, поэтому мне нужно проверить ее зубы и дыхание.
– О чем это он там трещит? – спросила Нино.
– Рекомендует зубного врача. Чудной все-таки.
Фраза заставила меня сконфузиться.
– Яхья Гулу, – обратился я к нему, – вижу, ты – человек опытный и довольно хорошо разбираешься в вопросах культуры. Но моя жена беременна, и за ней нужен особый уход. Поэтому давай отложим ее воспитание до тех пор, пока не родится ребенок.
Я почувствовал, как краснею. Нино действительно была беременной, но я все равно солгал.
– Вы очень мудры, хан, – произнес евнух. – Беременные женщины плохо поддаются воспитанию. Кстати, существует снадобье, благодаря которому можно родить мальчика. Но, – заключил он, внимательно разглядывая еще недостаточно располневшее тело Нино, – у нас будет достаточно времени для этого.
Снаружи, на веранде, зашаркали башмаки. Евнухи и женщины обменивались какими-то таинственными знаками. Яхья Гулу вышел и вскоре вернулся, напустив на себя серьезный вид:
– Хан, его преподобие ученый Хафис Сеид Мустафа хочет увидеться с вами. Я бы не осмелился беспокоить вас, хан, в то время, как вы наслаждаетесь обществом гарема, но Сеид – ученый мужчина из рода пророка. Он ждет вас на мужской половине.
При упоминании имени Сеида Нино подняла голову.