Кстати, почему эта чушь лезет ему в голову?! Какой еще медведь и какой лев?! Наверное, все дело в присланном дядей Джо коварном армянском коньяке, ополовиненная бутылка которого стоит сейчас у него на столе. Нет, он не пьян, и коньяк тут совсем ни при чем. Просто от нервов у него разыгралась фантазия. Он не боялся никого и ничего на англо-бурской войне, когда был простым военным корреспондентом, он с оптимизмом смотрел в будущее в прошлую войну, когда был военным министром, и даже еще год назад он полагал, что все трудности сугубо временные, и через какое-то время солнце Британии снова будет сиять в зените.
А вот сейчас ему страшно и грустно, и его одолевает ощущение бессилия. Ну ничего… Сейчас он примет на посошок еще один стаканчик, после чего пойдет спать. Завтра будет новый день со своими заботами, и миллионы британцев по-прежнему будут верить в то, что он, Черчилль, почти как Господь, всемогущ, всеведущ и всеблаг…
* * *
29 декабря 1941 года (19 июля 2018 года). Утро. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего
Посасывая пустую трубку, Вождь внимательно просматривал отчеты о случившихся в минувшее воскресенье плебисцитах в Голландии, Бельгии, Люксембурге и Франции. Все прошло без сучка и задоринки. Ликующие народные массы восторженно (что неудивительно после гитлеровской оккупации) вошли в единую семью народов СССР. Результат вполне советский – за вхождение в состав СССР проголосовало около девяноста процентов населения, пришедшего на избирательные участки. И пришло его никак не меньше половины. В том числе пришли и положительно проголосовали крестьяне, самый бедный из которых в СССР числился бы даже не середняком, а крепким кулаком.
Хотя такое понятие, как «кулак», в Европе неприменимо. Ведь термин этот означает не только очень зажиточного крестьянина, но еще и деревенского ростовщика; и в терминологии двадцать первого века, можно сказать, мини-олигарха, держащего односельчан в страхе долговой кабалой и кулаками своих подпевал. Таких кулаков там нет, ибо при развитой банковской системе они нежизнеспособны. В буржуазной дикой экономике все происходит по законам борьбы за выживание в дикой природе. Там крупные хищники пожирают мелких, вынуждая тех сбиваться в стаи или вымирать. А крестьянин – хоть богатый, хоть бедный, хоть русский хоть французский – по умолчанию является ярым индивидуалистом и одиночкой, и в стаи сбивается только под прессом величайшей опасности (и то не всегда), или под воздействием государственного насилия, вследствие крайней необходимости, как это было при коллективизации в СССР.