Единственным островком относительной тишины в этом бушующем море протестов оставался парижский пригород Сен-Дени. Те, кому было комфортно при установившихся там порядках, по известным причинам не протестовали, а те, кому это не понравилось, покинули эти места с первым трамваем. Кроме того, рабочая гвардия убедительно разворачивала разных залетных гастролеров, отправляя их митинговать в какое-нибудь иное место. И именно в Сен-Дени произошло то, что в итоге поставило крест и на Пятой Республике, и на правящей ею Макроновщине…
Одним словом, в пятницу двадцать второго числа, прибыв из сорок первого года, в Сен-Дени появился де Голль. Сначала никто не поверил в его подлинность, но полковник Легран подтвердил, что де Голль вполне настоящий – тот самый герой Битвы за Францию сорокового года и Движения сопротивления, председатель движения «Свободная Франция», которое после победы превратилось в партию «Свободных Республиканцев». У нас он, мол, пришелся немного не ко двору, там иной путь развития, а вам он будет в самый раз. Берите, пока отдаем недорого, а то ведь и передумаем; он же не только первоклассный политик, но и неплохой генерал…
Прослышавшие об этой новости, журналисты всех мастей рванулись к де Голлю как мошкара на прожектор перестройки. Количество желающих взять у него интервью с каждым часом росло в геометрической прогрессии, но первым был все же телеканал RT, в силу его естественного преимущества узнавать о таких новостях первыми. Прошло всего несколько часов, а популярность у де Голля была уже как у поп-идола. Ну правильно, сейчас политиков такого класса во Франции уже не делают. При этом журналисты буквально с первых же интервью называли своего интервьюируемого не Шарль де Голль и не генерал де Голль, а не иначе как Президент де Голль, будто предвосхищая ход будущих событий.
В субботу, впервые за неделю, на площади у выхода из метро Сен-Дени было даже более людно, чем в центре Парижа у Елисейского дворца. Только была еще одна разница. Туда люди приходили протестовать, высказывать свое недовольство, требуя, чтобы Макрон, его правительство и ЕС вообще провалились бы в тартарары или прямо в ад, а сюда, в Сен-Дени, они пришли послушать голос надежды, ибо верили, что де Голль сумеет вытащить Францию из самой гибельной ситуации.
Отдельный спектакль при этом творился в Елисейском дворце. Первой, еще в пятницу вечером, в отставку подала министр вооруженных сил Флоранс Парли. Если против Меланшона, даже если он объединился с Ле Пен (что совершенно невероятно), еще можно было потрепыхаться, то сопротивление де Голлю, с ее точки зрения, выглядело совершенно безнадежным и, главное, бессмысленным. Сразу за Флоранс Парли в отставку подал министр внутренних дел Жерар Коллон. Третьим утром в субботу, еще до начала митинга в Сен-Дени, в отставку подал… нет, не министр иностранных дел Ив ле Дриан (этот немного замешкался), а сам премьер – Филипп Эдуар. Дальше крысы рванулись с корабля толпой и к вечеру субботы Елисейский дворец опустел. Казалось, что, кроме обслуживающего персонала, в нем остались только Макрон и его Макрониха. Тишина; и мертвые с косами на постах стоят: одной рукой держат косу, другой – свою отрубленную на гильотине голову. Да-да, аналогичный предмет, и не один, уже видели в толпе осадивших Елисейский дворец французов.