- Да, - тихо ответил он.
- А что у тебя в руках? - спросил Конти.
Уно посмотрел на маленького Лисенка. Он мог бы выстрелить в него и через сутки на всей Листайе не осталось бы ни одной Лисы. Или выстрелить в Брамса... Перед его глазами, как навязчивый кошмар, снова появилась охота...
- Уно, почему ты на меня так странно смотришь? - спросил Конти. - Уно, скажи хоть что-нибудь, ты меня пугаешь!
Отшвырнув винтовку в сторону, он схватил Лисенка на руки и прижался щекой к пушистому рыжему комочку. Под его рукой часто-часто билось крошечное сердечко, и уткнувшись лицом в Конти, Уно заплакал.
- Что такое? - не на шутку перепугался Попугай. - Унчик, миленький, ты чего, а? Скажи, в чем дело?
- Все в порядке, - Уно взял себя в руки и успокоился. - Все хорошо.
- Расскажи, что там внутри? - острая мордочка Конти была совсем рядом с лицом Уно, в его карих глазах светилось напряженное внимание. Это были совсем не детские глаза...
- Ничего особенного, - Уно сделал пару глубоких вздохов и его кожа начала приобретать свой нормальный цвет. - Я взял оружие против Таггерров.
- Это оно? - Брамс кивнул на поблескивающую палку.
- Да, не подходи близко.
- Ты хочешь сказать, что этим мы будем бороться с полчищами Таггерров? Одним единственным дрыном?
- Это не дрын, - Уно поставил Конти на землю и поднял винтовку. - Это страшное оружие, достаточно выстрелить в одного Таггерра, и меньше чем за сутки они перемрут все до одного.
- Как это? - раскрыл клюв Брамс.
- Не знаю.
- Все-все перемрут?
- Да, - металл холодил руки Уно, казалось, что этот могильный холод пробирает до самой души. - Нам пора возвращаться.
Уно перебросил ремень винтовки через плечо, усадил Конти в сумку и без промедления взлетел в воздух. Пролетая над Кольцом Гор, он был так погружен в размышления, что не заметил ни Львов, ни Орлов. Львы спешным образом уселись на ковер из Стального Плюща, и полетели за Уно с Брамсом. Мысленно они уже репетировали свой отчет перед Великим Герингером и весь этот отчет состоял преимущественно из хвалебных песнопений в собственный адрес.
Попугай летел, стараясь не отставать от Уно, но на спину ему усаживаться не хотел по причине наличия там ужасной винтовки. Так страшно Брамсу, пожалуй, не было никогда в жизни.
Уно летел как слепой и ничего перед собой не видел, кроме говорящего глаза из Пирамиды.
Вечерело. Позади остались заснеженные горные вершины, и только тогда, когда стемнело совсем, Брамс напомнил, что пора бы немного отдохнуть. Уно очнулся и полетел вниз, на первую попавшуюся горную вершину. Как только его ноги коснулись земли, он снял с себя сумку, винтовку, лег в траву и немедленно заснул.