- Вот и чудесно.
За наливкой и разговорами время пролетело совершенно незаметно. Наступил вечер и Фалка принялся зевать все чаще.
- Кажется, я все-таки простудился, - пожаловался он, - слабость и все время хочется спать.
- Тогда Вам лучше отправиться в кровать прямо сейчас.
- Мудрая мысль. Я поручу тебя Муроку, он обо всем позаботится.
- Спасибо, Ваша милость. Спокойной ночи.
- И тебе того же.
Мурок проводил Уно в небольшую, но очень уютную комнату, спросил, нужно ли ему чего-нибудь и, получив отрицательный ответ, ушел. Раздевшись, Уно забрался в чистую сухую постель, которая не была отсыревшей, несмотря на ливень, и закрыл глаза. Уно думал, что уснет сразу, но шло время, а сон не приходил. Снова вернулось ощущение тревоги. По привычке, Уно стал прислушиваться к шуму дождя, но его не было слышно в недрах Императорской Горы, и тишина казалась громче всякого шума.
Уно лежал, смотрел в потолок, думая о том, что сейчас ему бы пригодился Прорыв для того, чтобы понять причину этой неясной тревоги. Уно не знал, что такое Прорыв, он сам придумал это название. Впервые это случилось с ним в детстве. Вот точно так же он лежал и смотрел в потолок, а потом, ни с того, ни с сего, мир дрогнул и распался на многочисленные радужные волокна, перед глазами Уно появилось бескрайнее синее, безоблачное небо, и в небе была дорога, ведущая к самому Солнцу. Там, где она соприкасалась со светилом, горел огонь, самый яркий, который он когда-либо видел. Потом появилась летящая Орлица Мана, она летела прямо в огонь, к Солнцу. "Ты сгоришь, Мана!" - крикнул Уно, и все исчезло, а утром он узнал, что Орлица разбилась, разбилась о скалы, так бывает, когда во время полета у Орлов останавливается сердце...
Усталость все-таки взяла своё, и ближе к рассвету Уно уснул, и ему приснилась дорога к Солнцу...
Утром его разбудил Мурок, он сообщал, что Фалка ожидает Уно к завтраку, и что дождь, наконец-то, прекратился.
- Правда? - обрадовался Уно. - Совсем прекратился или все ещё моросит?
- Совсем, - заулыбался Мурок. - Не льется ни капельки! Наши посевы спасены! Но, надо поторапливаться, Император терпеть не может завтракать в одиночестве.
- Иду, уже иду.
Уно быстро оделся и, бросив взгляд в зеркало, поспешил в императорские покои. Фалка уже возлежал за низким позолоченным столом, и вяло ковырялся когтем в тарелке. Увидев Уно, он заметно оживился.
- Доброе утро, Уно! Как хорошо, что ты пришел!
- Доброе утро, Ваша милость, - он присел на бархатную скамейку.
- Как спалось?
- Превосходно, - соврал Уно. - Говорят, дождь закончился?