Тут же солнце село, настали сумерки, холод забрался студенту в рукава короткого полупальто, щупал запястья, позвякивал мелочью в кармане, заставал врасплох, поторапливал, поблескивал ртутно. Мост показался Кайдановскому длиннее Невского проспекта; он никогда не думал, что так далеко живет.
— С кем это мы поздоровались? — спросил у Люси ее спутник.
— Наш, мухинский, мы с ним дружим, Кайдановский, — Люся подумала: «Ревнует?»
Последовала пауза. Явлов смотрел на Люсю на ходу, оборотившись к ней, позволив ей еще раз разглядеть хорошенько свои ястребиные золотистые глаза. Ей нравилась в нем спортивность, решительность, даже смешанный аромат одеколона и табака казался ей мужским; муж Люсин был сибарит, человек искусства, аристократ, — так ей казалось; все прежние ее пассии (Кайдановский не в счет, он вечное дитя) оказывались как бы на одно лицо, и художники, и музыканты, и поэты; фантазии, капризы, женское непостоянство их поражали ее и ставили в тупик. Явлов покорил ее именно набором мужских качеств, спортсмен, охотник, напористый, веселый. Люсе было с ним просто и легко.
— Вы с ним учитесь в одной группе?
— Нет, он с другого отделения.
— Часто видитесь?
— У нас все видятся часто. Студентов в институте немного, коридоры одни на всех, есть занятия для всего потока, да еще столовая буфет, спортзал, тренировки.
— Он ходит в спортивную секцию?
— Да.
— Каким видом спорта занимается?
— Фехтованием.
— Значит, вы с ним в разных секциях?
«Ревнует…» — с удовольствием думала Люся; она занималась волейболом.
— Да.
Явлов подумал: надо как-нибудь наведаться в спортзал, ей должна идти спортивная форма, короткие трусики в облипку, при ее тонкой талии и закругленных, где надо, длинных изящных ляжках.
— А в общей компании ты с ним встречаешься?
«Неужели он почувствовал, что у нас с Каем был роман? значит, он действительно любит меня».
— Бывает, — отвечала она неопределенно.
«Какой у нас следующий праздник? Неужели до Нового года ничего не имеется и надо ждать новогоднего вечера, чтобы увидеться с объектом в общей компании? Не было печали. Еще и в Новый год тут торчать. И участвовать, мало того, в дурацком карнавале, какая скучища, вместо того, чтобы со своими поехать за город». А вслух он спросил, улыбаясь:
— Когда у тебя день рождения?
— Двадцать пятого декабря.
«Повезло!» Он рассмеялся, совершенно счастливый.
— Надеюсь, ты меня пригласишь? Заказывай, что тебе подарить. Бриллиантов не обещаю. Впрочем, если будешь настаивать, найду и бриллианты.
Явлов знал: настаивать на бриллиантах не будет, дурочка бесплатная. Своей невесте, которая уже трижды ездила с ним на охоту, собирался он подарить ружье; невеста, как кавказская пленница из кинокомедии, была комсомолка, спортсменка и, ежели не вполне красавица, вполне мила, свежа и хороша, вот только рука тяжелая, однажды она крепко ему влепила.