Видимо, здесь мне предполагалось преисполниться к нему великим сочувствием, но куда больше я сочувствовала себе. Даже закралось предательское желание уподобиться Гану, пожалеть себя и как следует поныть, но, вспомнив об адмирале Рее, я резко передумала.
Если вдуматься, для меня все складывается гораздо лучше, чем могло бы быть. По крайней мере, есть те, кто обещал меня защитить от Флинта и ему подобных. И в этом свете жалеть себя просто непозволительно. Я ведь кадет! Почти что ловец Морского корпуса! А ловцы ничего не боятся и никогда не жалуются.
Примерно в тот миг, когда я подумала «ничего не боятся», пылающий под котелком огонь дрогнул. А вместе с ним дрогнул Ган, вжавшись в спинку кресла, и в ужасе вздрогнула я, потому что прекрасно знала, чем такое внезапное поведение огня обычно заканчивается.
Нет! Нет-нет-нет, к такому я абсолютно не готова!
– Живо переноси меня к воротам корпуса! – потребовала у Гана, но было поздно.
Из рыжего пламени во всем своем великолепии вышел легендарный капитан пиратов, угроза морей и моя непрекращающаяся, вечно преследующая головная боль. Кайер Флинт.
Отряхнув рукава от осевшего пепла, он мельком осмотрелся, скользнул взглядом по съежившемуся Гану и остановился на мне.
Одна маленькая беспомощная ундина была невероятно расстроена этой самой беспомощностью, а также была готова придушить одного ши, по чьей милости влипла в такую неприятность.
Говорят, безвыходных ситуаций не существует. Но, похоже, они все-таки есть. Поскольку конкретно в данный момент выхода из этой пещеры для меня не было, и я понимала, что придется терпеть общество пирата ровно столько, сколько он возжелает здесь задержаться.
– Обзавелась покровителем, синеглазка? – ровно спросил Флинт.
– Разве есть причины не принимать бескорыстную помощь? – вопросом на вопрос ответила я, даже сумев не отвести глаз.
Теперь в его голосе звучала усмешка:
– Бескорыстную? Ты слишком наивна, если считаешь, что Рей решил защищать тебя просто так.
Флинт сделал несколько шагов по направлению ко мне, вынудив невольно напрячься, и без перехода обратился к Гану:
– Плесни мне рома. Лучшего, пожалуйста.
Подчинился ши на удивление быстро. Прытко вскочил с места и, не переставая что-то бурчать под нос, подлетел к одному из своих сундуков. Тщательно в нем порылся и извлек увесистую пыльную бутылку, на которую тут же дыхнул и тщательно ее протер. Затем на верхней полке отыскался еще один стаканчик, который также был очищен, в отличие от предложенного мне, и Ган торжественно преподнес его Флинту. Даже еще одно потрепанное кресло откуда-то взял, магией придвинул его к незваному гостю и суетливым жестом предложил присесть.