Да нет, не должен, не похож он на человека, который сначала подписывается на дело, а потом в какой-то момент трезво все оценивает и сваливает. Или я напугала-таки его окончательно своими рассказами о том, как зарезала кого-то, и он решил, что быть заодно со мной опасно? Или увидел, что у Ленчика не семь человек, а семнадцать — что вполне возможно, хотя вряд ли бы все они подъехали к ресторану, — и понял, что шансов нет?
И тут еще одна мысль пришла в голову: что я ни разу не подумала о том, что Мэттьюз мне предлагал спровоцировать Ленчиковых людей, вывести их на конфликт, чтобы он их потом перестрелял, и я кивала, плохо все это себе представляя, и даже не задумалась, что ведь буду при этом присутствовать. И, соответственно, если все получится, вместе с Мэттьюзом заметут и меня. И его, конечно, отпустят после того, как он скажет, что эти люди напали на его клиентку и он был вынужден стрелять — и меня, разумеется, отпустят, но с учетом моей репутации в ФБР этого хватит, чтобы взять меня снова. И уже на следующий день, если не в этот, последует допрос с выяснением, кто и почему пытался меня убить — это точно, — а раз кто-то пытался меня убить и выясняется, что это русские из Нью-Йорка, то отсюда вывод, что расстрел других русских из Нью-Йорка в конце января организован был мной. И неважно, что я сидела в это время — Крайтону это по фигу, он горазд предположить, что я прямо из тюрьмы всем руководила.
Рэй, правда, сказал, что все возьмет на себя — скажет, что ему угрожали, мол, по телефону, напали на него, и он вынужден был защищаться. Но нападать-то они будут на меня, и что же я, просто скроюсь, оставив его разбираться, и никто ничего не увидит, свидетелей не окажется? Что-то не нравится мне такой план, в котором и так много прорех.
И я сварила себе кофе, отмечая что нашла не лучшую замену спиртному, потому что от такого количества кофеина в организме сердце запросто может остановиться, даже здоровое мое. И пила задумчиво, чувствуя, как уплывает мое хорошее настроение — даже улетает, потому что поведение Мэттьюза мне совсем непонятно и в плане я нашла серьезный изъян: когда рядом со мной начнут убивать людей, Крайтон будет только счастлив.
Ну где же этот Мэттьюз, мать его?! И где, кстати, Дик, о котором я забыла и которому на протяжении последних суток, кажется, не напоминала о своем существовании. И я села на телефон, чтобы отвлечься от грустных дум, — и Мартен, которому набрала первым, извинялся, что на студии его не оказалось в момент моего визита, и договорились завтра встретиться, и Дика, как выяснилось, он так и не нашел и просил, чтобы я не волновалась, потому что такое бывало уже, когда он пропадал надолго по своим важным делам. Но что, в принципе, он может дать мне телефон его офиса в Вашингтоне, где конгрессмены большую часть времени и проводят — и, возможно, там я и найду его.