— Лучше не здесь, Леонид, — говорю быстро, потому что мне очень надо это сказать, потому что тут меня столько раз видели, что запомнили мое лицо давно, и не надо чтобы нас тут опять видели вместе, тем более в свете того, что может произойти потом. — Бар есть один в Даун-Тауне, неподалеку отсюда, адрес сейчас скажу — не хочу тут все время мелькать, вдруг пасут меня. И лучше вечером встретимся, в девять, скажем, или в десять. О’кей?
Он выслушивает мою речь и про адрес тоже и не отвечает, но ясно, что согласился, и уходит, не прощаясь, первый — то ли задевало его на первых наших встречах, что я уходила первая, опуская его в глазах корешей, то ли человек его опять в зале и опять будет смотреть, что я буду делать дальше. Чего мне делать — домой, и все дела…
…Так быстро эти дни пролетели до очередной встречи с Ленчиком, что даже толком не отложились в памяти. Рэй мотался целыми днями, утром уезжал и поздно вечером приезжал — не знаю точно, чем уж он там занимался, — и пару раз я выезжала по его совету в город, чтобы показать Ленчику на тот случай, если он следит, что я тут и никуда не делась, все в порядке со мной.
У меня только первый день отложился в памяти, следующий после встречи, — когда встретилась наконец с Мартеном. Приехала на студию, и он улыбался мне, и был весь из себя, такой счастливый от моего приезда и нашей встречи, что я сразу почувствовала фальшь. И так неестественно выглядело накануне, что он отговаривает меня от выходов из дома, уверяет, что мне нужен отдых и все никак со мной не может встретиться, что я уже напрямую ему сказала: завтра, мол, буду на студии во столько-то и хотела бы его видеть, потому что есть разговор, — и только тогда назначил рандеву. Причем в ресторане в городе — но я почувствовала подвох и приехала-таки в офис.
И он, конечно, шокирован был моим появлением — но куда уже деваться? А там суета царила, человек пять абсолютно новых, неизвестных мне людей звонили по телефонам, распечатывали что-то на принтерах, компьютерные клавиши мучили. Причем один из них в моем кабинете сидел — он удивленно приподнял брови, когда я распахнула уверенно дверь и застыла на пороге, — в моем, который обставили в соответствии с моими пожеланиями, сделав “под меня” черно-белым и легким, с немассивной мебелью, стеклянным столиком в углу и металлическими полками на стенах.
— Я тебе все объясню, Олли! — услышала сзади. Увидела, обернувшись, Мартена — и улыбнулась в ответ сдержанно. Пошла за ним в его кабинет, выслушивая дружеские упреки насчет того, что не предупредила его, и лицемерную заботу о моем здоровье.