Среди инстинктов Лоренц выделяет четыре главных, базовых, имеющих абсолютный приоритет: это продолжение рода, питание, агрессия и бегство. Нас в дальнейшем будут интересовать два из них: продолжение рода и агрессия. Они связаны между собой непосредственно. При этом агрессию надо понимать как «инстинкт борьбы против собратьев по виду — у животных и человека» (87).
В-третьих. С инстинктом продления рода тесно связан инстинкт защиты территории. Он направлен только на себе подобных. Если индивид не будет защищать свою территорию, если «сдаст» ее собрату по виду, то вывести и вырастить жизнеспособное потомство доведется уже не ему (негде будет укрыть и нечем прокормить своих детей), а именно счастливому собрату. Это «знает» как хозяин территории, так и претендент на нее. На самом деле, конечно, за них это «знает» инстинкт, присущий всему виду в целом. К примеру, каждая рыба, заняв свою экологическую нишу, «заинтересована исключительно в том, чтобы на ее маленьком участке не поселилась другая рыба того же вида» (116).
«Не только рыбы бьются с собратьями по виду… то же происходит у огромного большинства позвоночных» (114).
Следует понимать, замечу в скобках, что условия существования людей в городах сравнимы скорее с существованием рыб в аквариуме, нежели в открытом океане, и скорее с существованием животных в клетке, нежели в диком лесу. Поэтому неудивительно, что инстинкт защиты территории проявляется у людей с сугубым ожесточением.
В-четвертых. Инстинкт в принципе не подлежит моральной оценке. Он не хорош и не плох. Он просто был, есть и будет, поскольку является плодом биллионнолетних эволюций живой материи. Конрад Лоренц не возмущается негостеприимством и ксенофобией коралловых рыбок и не предлагает судить соловьев за экстремизм. Почему? Потому что он убежден: «Внутривидовая агрессия… служит сохранению вида» (113).
Лоренц видит во внутривидовой агрессии «часть организации всего живого, охраняющей систему жизни и самую жизнь… Как все земное, она может допустить ошибку и при этом уничтожить жизнь, но ее предназначение в великом становлении органического мира — творить добро» (128).
Он возвращается к этой основополагающей идее снова и снова:
«Агрессивность… направленная против собратьев по виду, как правило, не только не вредна для их вида, но, напротив, является необходимым для его сохранения инстинктом. <…> Агрессия является подлинным, первичным инстинктом, направленным на сохранение вида…» (129);
Для сохранения вида важны различные функции агрессивного поведения (в том числе «такие формы поведения, которые на первый взгляд не имеют ничего общего с агрессией и даже кажутся ее прямой противоположностью»). Но основные три, это: «распределение особей одного вида по жизненному пространству, отбор в поединках и защита потомства» (124).