Утром, встав и не обнаружив в комнате Марии, позавтракал оставленными ею на столе молоком и куском хлеба, и отправился к Селевёрстовым.
Войдя к ним на двор, увидел атамана, стоящего уже одетым на крыльце.
- Явился! Где был всю ночь?
- У тётки Марфы ночевал. Она мне плечо перевязала, а потом дала чего-то выпить, я и уснул.
- Плечо не болит?
Я пошевелил под полушубком правым плечом, ничего не болело. Так и ответил атаману.
- Переодеваться некогда. Да так и лучше будет! Если что сможем показать твою рану, нанесённую Афанасием. А то боюсь все черняевские скопом на нас наваляться.
Атаман Селевёрстов был из Ольгинской станицы. Десять лет назад его избрали на сходе атаманом Черняевского казачьего округа, в который входило одиннадцать населённых пунктов: посёлок Толбузинский, почтовая станция Ваганова, станица Ольгинская, заимка Дроздова, станица Черняева, заимка Весёлая, почтовая станция Торой, станица Кузнецовская и другие. Одновременно Селевёрстов являлся и атаманом станицы Черняева, где располагалось станичное окружное правление. Все эти годы, почти все 'отцы-основатели' Черняевской станицы пытались на ежегодных выборах протащить на его место кого-то из своих. Но пока это сделать, им не удавалось. Большинство казаков, в число которых входило и семейство Алениных, во всём поддерживали Селевёрстова. Эти политические страсти и тайны 'Черняевского двора' я постепенно узнал из разговоров казаков.
- Ромка, сукин сын! Где ты там? Давай на выход быстро!
На крыльцо, как-то кособочась, вышел Ромка и подошёл ко мне.
- Чего смурной? От отца вчера попало? - шёпотом спросил я Ромку.
- Ага. Нагайкой вчера пару раз по спине перетянул. Болит теперь, - морщась, прошептал тот в ответ.
- Чего шепчетесь, охламоны. Повезло тебе вчера, Тимофей. Пришёл бы вместе с Ромкой, и тебе бы от меня досталось. Ладно, пошли на сбор. Будем разбираться.
Буквально через пару минут, станичная изба находилось по соседству с домом Селевёрстовых, мы с Ромкой топтались в сенях, где столпившись, стояли наши вчерашние противники. Атаман и другие казаки, вместе со стариками-старейшинами находились в сборной горнице и о чём-то совещались. Через некоторое время в сени вышел вахмистр Шохирев и сказал, чтобы все заходили. Притормозив меня за руку и дождавшись, когда все остальные казаки, снимая папахи, зайдут из сеней в комнату, прошептал мне на ухо: 'Не ссы, Тимоха! Всё хорошо будет!' И подтолкнул меня к двери.