— Ваша светлость, я говорю правду.
— Правду! — зал так и ахнул. — Вы слышали? Он говорит правду!
Здесь никто не говорил правды: этого не позволял этикет.
— Нет, ты все-таки скажи: с какой стати меня опять понесет в Азию?
— Это будет в третьем крестовом походе.
Герцог расхохотался:
— Ну, насчет третьего похода твои звезды совсем заврались, хватит с меня второго крестового похода.
— Зачем же вы тогда его предпринимали?
— Соблазнила романтика первого: Готфрид Бульонский, Раймонд Тулузский… Но теперь я знаю, что это за романтика, на собственной шкуре испытал. Больше меня не втянешь в такие дела, уж я себя знаю!
Если б он знал себя так, как его впоследствии узнала история!
— А Милан? Может, вы и Милан не разрушите, не сровняете с землей?
— Зачем? Прекрасный город, стоит полторы тысячи лет, с какой стати я стану его разрушать, за кого ты меня принимаешь? — Герцог покачал головой: — Ну и наговорили тебе про меня эти звезды. Я человек совсем не такой.
— Не такой, пока не стали императором.
— Лучше пусть я никогда не стану императором, — сказал будущий император Фридрих Барбаросса, — лучше пусть я навсегда останусь герцогом, чем ввяжусь хоть в какую-нибудь войну. Мы, люди, знающие, что такое война, предпочитаем жить в мире. И вообще я противник войны.
Да, он был противник войны, он вынашивал совсем не те планы, которые ему впоследствии пришлось осуществить. Иногда жизнь человека складывается неожиданно для него самого, но он не замечает этого, потому что всякий раз смотрит на нее другими глазами.
— А если что случится, — сказал Барбаросса, — если с Миланом что-то случится, то… там виднее… — он поднял глаза вверх, к всезнающим звездам.
— Ну, тогда пропадай, как собака! — откровенно высказался инспектор, но тотчас спохватился, что выбрал неудачное время и место для откровенности: — Извините, ваша светлость… Звезды подсказывают, что закончите вы свой жизненный путь в год Собаки…
Я угнал Машину Времени.
Я не преступник, я историк. Моя тема — движение Сопротивления в период второй мировой войны. Роясь в архивах, я обнаружил маленький отряд, действовавший в Восточных Карпатах. Сведения об этом отряде были скудные: несколько строк в донесении гестапо высшему командованию, сбивчивые и подчас противоречивые рассказы очевидцев, пересказанные третьими лицами. Точной была дата ликвидации отряда: 9 сентября 1941 года.
По-видимому, отряд состоял из пяти человек. Есть указания и на то, что их было шестеро, но это менее вероятно: в донесении гестапо (гитлеровской полиции) сказано, что отряд состоял из четырех мужчин и одной женщины. Но в других материалах почему-то названы два женских имени: Марыся и Анна. Вероятно, здесь какая-то путаница, вызванная, может быть, тем, что отряд носил название «Анна». Слишком необычное название для отряда, поэтому его, возможно, сочли за имя участницы. Из мужчин названы Стась и Збышек, остальные ни разу не упомянуты. Особый интерес представляет фотокопия письма, вернее, трех его строчек (самого письма не удалось отыскать): «…ДО ПОСЛЕДНЕГО СВОЕГО ЧАСА ОНА НЕ МОГЛА ПОВЕРИТЬ, ЧТО ИХ ПРЕДАЛ ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО ОНИ СЧИТАЛИ СВОИМ, А ГЛАВНОЕ — ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО ОНА…» По всей вероятности, отряд предал один из его членов. Правда, профессор Посмыш считает, что из письма не ясно, идет ли речь о членах отряда или о людях, каким-то образом с ним связанных. «ОНА», говорит профессор, может быть, просто женщина, узнавшая о предательстве близкого ей человека («ИХ ПРЕДАЛ» вовсе не означает, что и ее в том числе). И человек, говорит профессор, которого считают в отряде своим, вовсе не обязательно член этого отряда.