Уложив после сеанса Марусю отдохнуть, я отправился на неизбежную встречу с любопытствующим сторожем. Я был уверен, что он с нетерпением ожидает возможности завести со мною беседу, и не ошибся. Меня, кстати, такое развитие наших отношений устраивало. На самом деле надо же было поближе познакомиться с человеком, с которым ты вынужден делить кров трагического жилища. Существенным было и то, что, беседуя со мной, настырный сторож терял возможность шляться по участку и этим меня нервировать.
На это глобальное сближение я пошел, вооружившись заранее вскипяченным чайником и баночкой малинового югославского джема, изъятого из последнего заказа Модеста Анатольевича. Человек более щепетильный, чем я, счел бы это мародерством, но я не испытывал угрызений совести.
Разглядев мой чайник из окна сторожки, Леонид прискакал к веранде так скоро, как будто чайник был заранее оговоренным паролем. Увидев, как он направляется ко мне со свертком в руках, я заволновался-вдруг он опять тащит шмат сала. Оказалось, нет, не сало. Редкий спиртной напиток.
– Называется «Папарц кветка». Я добавляю иногда в чай несколько капель. Сегодня набегался, утро сырое, надо погреться. Не желаете присоединиться?
– «Папарц кветка»?
– В точном переводе, но одновременно убивающем некий тонкий языковой аромат, – «Цветок папоротника».
– Языковой аромат?
– Да. В нем, на мой взгляд, вся соль и весь мед. Хотите еще один пример точного, но неточного перевода?
– Хочу пример. – Я говорил обессиленно, потому что действительно был обессилен недавним сеансом. Воистину, то, что очищает, то в каком-то смысле опустошает.
– Вот пример: госбезопасность! Согласитесь, как это звучно и угрожающе звучит по-русски. А перейдем на белорусскую мову: дзяржавна бяспека. Ничего страшного, даже погладить можно.
Я продолжал еще немного плавать в облаках.
– Да, да, я понимаю, белорусский язык. Нет малых языков, все языки имеют право…
– Смотрите, вы и хотите, но не можете удержаться от иронии. Слова вроде бы правильные, но они отбрасывают едва заметную тень.
Мне пришлось сделать движение руками, показывающее, что ни в какой тени я не виноват и даже осуждаю ее за то, что она отбросилась.
– Чтобы закрыть тему, я процитирую одного довольно умного русского. Вы его не знаете, но это не имеет значения. Он как-то сказал: Бог понимает по-белорусски. С меня довольно.
Я кивнул, показывая, что и с меня тоже.
– Только один вопрос.
– Весь внимание.
– Вы почти все время говорите очень правильно, а потом вдруг ни с того ни с сего – акцент.
– Это все к той же теме. Я учился в Москве, и продолжаю учиться в Москве, и, так сказать, московский язык знаю хорошо. Но бывают моменты в жизни, когда хочется выразиться посильнее, но без мата. Тогда я зову на помощь мову. Это бывает не часто, но бывает.