И вот темная ночь, только ветер гудит в проводах, только Крыса прерывисто дышит за плечом, и Аля из комнаты референтов смотрит в щелку, как ее муж торопливыми шагами идет по коридору в свой кабинет. Он предупредил сотрудников, что заедет поработать, поэтому свет не выключен. Аля видит его озабоченное лицо, покрытое первым июньским загаром, крепкую фигуру в «переговорном» темно-сером костюме — что-то часто он стал его носить. Неужели у него столько деловых встреч? Ей вдруг приходит в голову ошеломляющая мысль, что Антонов возвращается не с переговоров, а от бабы. И стал он не идеальным мужем, а просто более хитрой и осторожной сволочью. А она, умница, еще подкладывает ему сейчас Кристину!
Тем временем усталый шеф заходит в свой кабинет, садится за стол, включает компьютер, вынимает из портфеля какие-то бумаги. Аля этого уже не видит, да и неважно. Главное — из комнаты референтов бочком выползает очаровательная Кристина с дымящейся чашкой чая на подносике. Она в обтягивающей юбке, не той, что была на ней в день их первой любви с Антоновым (та не нашлась в недрах захламленного шкафа), но очень похожей. А пиджачок тот же самый, с одной пуговицей, он надет на коротенький топ, и кажется, что под ним голое тело. Рыжий обожает такие завлекалочки, вернее, обожал. Теперь и Аля посвящена в подробности его старых вкусов. Безмозглой Кристине стоило больших трудов вспомнить, как же все это было, но теперь картина воссоздана и заново инсценирована одаренным режиссером Александрой Антоновой.
Чай называется «Конфуций», это любимый Лешкин чай, и Але пришлось держать его в термосе, чтоб не остыл, потому что точно было неизвестно, когда наш драгоценный начальник припрется, а включать чайник при нем они не решились. Но ничего, «Конфуций» можно долго настаивать, вкус не портится. Еще там на блюдечке сырные крекеры, их он тоже любит. Лишь бы эта клуша на своих бескрайних ногах не споткнулась и не подняла шум в коридоре.
Но все проходит благополучно. Кристина в пиджачке, юбке, чай и ноги тоже при ней, проскальзывает в кабинет. Аля на цыпочках движется по коридору, вступает в ледяное царство Сусанны Марковны. Сердце бьется, как бешеное, коленки дрожат. Фиговый из нее диверсант, даром что Лешка выражал желание пойти с ней в разведку. Чтобы не дышать Крысе в пупок, она тоже надела каблуки, и теперь чувствует себя, как на том катке в «Меге». Каракатица на льду, да и только.
Но эта идиотка плотно закрыла дверь, и теперь ей ничего не видно! А ведь Аля ее предупреждала: оставь щелку! Из кабинета не доносится ни звука, и не донесется, двери и стены специально проектировались так, чтоб мышь не подслушала. Закусив губу, Аля пытается представить, что там происходит.