Это был какой-то ад. Татуировку они, само собой, тоже накалывали всем миром.
– Вы в своем уме? Вы – военные люди, вам нельзя иметь отличительных знаков. Зачем вы это сделали?
– Пачиму, преподаватель? – Мохаммад взял меня в свой косой захват.
– Что почему?
– Пачиму… Русский чилавэк харашо… Афганский чилавэк тоже харашо. Правда?
Пришлось согласиться, и он тут же подловил меня.
– Пачиму русский муж – харашо, а афганский муж – плохо?
– Потому что Ольга выходит замуж. Ольга любит другого. Афганский или русский – это тут не важно.
– Пачиму она не слушает?
– Вы почему не слушаете?!
Коль уж разговор не клеился, я решил пошутить над ними, заодно вернув в горизонт «учитель – ученик», о котором они, кажется, вообще не вспоминали ни разу за сегодняшний день, мысленно поместив себя на позицию «мужчина – женщина».
– Билал делает что? – задал вопрос по схеме, которую мы только что изучили. – Билал хочет жениться. Билал делает как? Билал делает неправильно. Почему Билал делает неправильно? Потому что у Ольги есть жених.
– Хм, – покачал головой Ахмадшах и даже как будто улыбнулся. Остальные повернули головы к своему старосте и ждали.
В этой простой логике даже мудрый Ахмадшах не смог найти изъян.
Все это время незадачливый поклонник чужой невесты сидел с видом несчастным и потерянным, вздыхал, прижимал к груди свои гигантские кулачищи и слушал внимательнейшим образом. Ему, наверное, казалось, что мужской разговор с глазу на глаз сможет исправить положение: я смягчусь, куплюсь и как-нибудь повлияю на жестокую красавицу. Увидев, что друзья заколебались, он решил напомнить о себе:
– Что говорите, Саша-джан! – трубно завыл Билал. – Как неправильно? Любовь всегда правильно! Муж еще нет! Жених – любит – не любит. Кто знает? А я люблю! Я бороться!
Произнеся этот вдохновенный упоротым Болливудом спич, герой-любовник упал грудью на стол, уронил голову и прикрыл ее ладонями, как шалашом. По сравнению с руками его голова казалась маленькой, как будто даже недоразвитой. Это было не так, конечно, но сейчас, когда группа сорвала мне из-за этого перца занятие, мне вдруг стало приятно думать, что Билал просто идиот и отсюда все наши беды.
Что интересно, никто не ржал. Кашмир, сидевший за Билалом, хлопнул его по спине. Я не понял, был ли это жест утешения или одобрения, мол, так держать, настоящий мужик. В это время у Билала снова нашелся аргумент, и он начал махать руками у себя перед носом, что-то объясняя. Мохаммад следил за беседой и хлестал по мне своим неповторимым витиеватым, как сам Восток, взглядом, что каждый раз, словно гигантский спрут, появлялся с неожиданной стороны. Что-то лопотал Захарулла.