Три секунды вечности, после которых Майя развернулась и убежала, прихватив из дома заранее приготовленный рюкзак.
Увы, этой ночью бежать некуда. Она только что приехала, вообще-то.
Дверь в дом распахнулась и на крыльцо высыпала целая куча народу. Все галдели, смеялись, ловили Помпона и приближались к застывшей на дорожке композиции «Миша с лопатой и испуганная Майя, или Возвращение блудной дочери». Майе показалось, что из дома вышли человек десять, не меньше.
— Майка! — послышался звонкий голос сестры.
— Иди сюда племяшка, обниматься будем! — пробасил дядя Володя.
Мама, оказавшись быстрее всех, отодвинула локтем Мишу с его лопатой и крепко обняла дочь.
— Девочка моя вернулась… — прошептала сквозь слезы.
— Наконец-то, — проворчал подоспевший папа, и заключил в объятия сразу обеих — и жену и дочь.
Кто их обнимал еще, Майя не видела. Обзор заслонила голова матери и широкая грудная клетка отца. Но судя по силе объятий и количеству голосов вокруг, встречающих не мало. Бабушка, дедушка, дядя Володя, папин младший брат. Даже Аля выползла из своей берлоги.
Майя уткнулась носом в мягкие мамины волосы, вдохнула родной запах, и позволила вылиться из глаз всем накопившимся слезам. Хорошо, что ее лица не видно, а мамина жилетка прекрасно впитывает влагу.
— Ну что мы застряли тут, пойдемте в дом! Мы с бабушкой такой вкуснятины наготовили! — через какое-то время произнесла мама, наконец отстранившись.
Майя шмыгнула носом и торопливо вытерла шарфом мокрые щеки. Хотя, конечно, слезящиеся глаза можно списать на ледяной ветер.
— Маюшка, там твоя любимая замороженная форель с перцем и солью, орешки в меду… — продолжила перечислять мама.
— Да, запахи просто обалденные весь день по дому ходят. А взять хоть один малюсенький пирожок на пробу не разрешают, Кузьма бдит, будто золото охраняет.
— Порядок должен быть! — откуда-то сверху пискнул до сих пор Маией незамеченный старичок, с метр ростом. Седой, бородатый, в аккуратном вязаном свитерке, штанишках и нарядном жилете с блестящими пуговицами. Домовой, почти такой, как их рисуют в человеческих сказках.
Вся компания гуськом шла к дому. Говорить было неудобно, так как тропинка узкая и на собеседника приходилось постоянно оглядываться. Но Кузя маленький, легкий, идет рядом не по очищенной дороге, а по сугробам. Чем Майя и воспользовалась. Домовые всегда в курсе всего, может и Кузьма поделится важными сведениями.
— Кузьма, — обращаться только по полному имени, домовые терпеть не могут, когда их имя уменьшали, или заслуги… Таланты и ум тоже преуменьшать чревато. — Как ты вырос, Кузьма! — польстила ему Майя.