Аде не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто разместился за ней. Спине стало моментально тепло, все тело охватил жар. Печка. Точно. Большая, горячая печка.
Ханна напряженно смотрела Аде за спину. Берсерк молчал, удобно закинул руки за голову, поза расслабленная. Но взгляд, которым сверлил Ханну, полная противоположность расслабленности. Лиса не смогла долго его выдержать, опустила глаза и не произнесла больше ни слова. Только взглянула на подругу, протянула руку и сжала ее ладонь. Без слов давая понять, что поддерживает, но разговор продолжит потом. Как-нибудь. Попытается.
У костра остался один Борис, Велислав вслед за Денисом лег отдыхать. Но не рядом с другом, а с другого конца, рядом с волчицами. Ночи в горах холодные, и оставлять мерзнуть кого-либо из самок, беры не могли. Девушки заснули уставшие, но сытые и согретые со всех сторон.
Ночью Аде стало очень жарко, нос чувствовал, что воздух свежий и прохладный, но все тело находилось будто в парилке. Попыталась откинуть плащ, но не смогла пошевелить рукой. Решила просто спихнуть ткань ногой, но и нижние конечности не повиновались. Кожа покрылась испариной, рубашка липла к влажной спине, только шею обдавало приятным ветерком.
Ощущение, будто качаешься на волнах. Почему-то и волны и ветер действовали синхронно, через одинаковые отрывки времени, спокойно и размеренно, убаюкивающе. Так, наверное, чувствует себя ребенок, которого укачивают в колыбели. Приятно.
Успокоившись, вернее, смирившись с жаром, Ада снова глубоко заснула. Сонный мозг охотно принял образ мягкой уютной колыбели.
Мысль о возможности, что спит в объятиях Дениса, положив голову ему на грудь, не промелькнула. Благодаря такой неискушенности мыслей, и бер, и сама девушка проспали крепко до утра. Крепко и счастливо в обнимку.
С первыми лучами солнца встал Борис. Неодобрительно взглянул на Дениса, но промолчал, побежал охотиться. Велислав сторожил последние часы перед восходом и теперь отправился за водой, а Денису следовало начать разжигать костер. К завтраку они всегда относились серьезно и никогда им не пренебрегали, впрочем, обедом и ужином тоже.
Ден не мог заставить себя встать, лежал и глупо, широко улыбался. Он в раю. Ощущал мир и покой в душе, благодарность и удовлетворение. Так хорошо, как сейчас, ему, пожалуй, никогда в жизни не было. В его жизни раньше не было Иды, и он никогда еще не просыпался, обнимая ее. Провел щекой по мягким волосам, глубоко вдохнул аромат кожи. Разглядывал вблизи её ресницы, губы — все хотелось изучить, взглядом, пальцами, языком. Так много разных хочу.