Несса и Ада слушали очень внимательно. Среди всего мерзкого и пошлого, что творилось вокруг в последнее время, а в жизни Ады постоянно, слова об истинной паре звучали прекрасной музыкой. Хотелось слушать еще и еще, забывать о жестокой реальности и мечтать о настоящей любви.
Мерное покачивание повозки укачивало не только Ханну. Лисичка тоже за день утомилась, у нее легковозбудимый характер, и к шестнадцати годам она так и не научилась сдерживать эмоции. Всегда переживала все происходящее по максимуму.
Для того чтобы заснуть, Ханне не хватало хорошего куска мяса, а Нессе с Адой сказки со счастливым концом.
— Расскажи еще что-нибудь, — робко попросила Ада.
— Что? Я спать хочу.
— Какая ты… — проворчала Несса. — Я сама расскажу тебе все, что хочешь, Ада.
— Хм, находка для шпиона! — Ханна уже почти заснула, поэтому и не задумывалась особо над словами.
— Шпиона?.. — после недолгой паузы переспросила Ада. Она хоть и не двинулась с места, осталась сидеть рядом с Лисичкой, но как будто отстранилась от всех. И тон такой холодный, что мурашки по спине.
Самую сильную боль может причинить только тот, кого подпустили достаточно близко. От косвенного обвинения у Ады непроизвольно выступили на глазах слезы, она не ожидала удара, доверилась. А ее саму воспринимают как шпиона?
— О Дух! — Ханна рывком села. — За что мне все это? Ну что за неуверенность в себе, Ада! Одна — ребенок несмышленый, вторая затюканная жизнью и никому не доверяет. — Она сонными, усталыми глазами посмотрела на Аду. — Шучу я, шучу! Просто боюсь, потому и шутки дурацкие. Я голодная, уставшая и не знаю, чего ждать от этой ночи. Где жратва? — недовольно бурча себе под нос, полезла потрошить мешки, которые с таким старанием они с Нессой собирали утром в дорогу.
— Извини, — еле слышно прошептала Ада.
— Ага. И ты меня.
Ханна старше обеих девушек. Когда встретила Аду, узнала и поняла ее, несмотря на короткий срок знакомства, Ханна почувствовала, что теперь в ответе не только за младшую сестру, но и за новую подругу.
Те двое, скорее всего, так не думали. Ада уж точно посмеялась бы над мыслями Ханны. Лисичка — та и без того постоянно отстаивала свою независимость и доказывала самостоятельность. Но ощущений Ханны это не меняло, в двадцать один год в ней все сильнее начинал говорить материнский инстинкт.
Все замолчали. Ада чувствовала себя глупо и неловко со своими бесконечными подозрениями и боязнью быть преданной, использованной. Она на удивление быстро, за неполные сутки, доверилась новым знакомым. Несмотря на то что весь предыдущий жизненный опыт убеждал не верить никому: ни мужчинам, ни женщинам, ни старикам, ни детям. И менять такой взгляд на мир очень нелегко.