— Одно непонятно, каким образом он вообще мог додуматься до этого?
— Простите, а вам, не все ли равно? Впрочем, у меня есть одна теория на этот счет…
— И какая же?
— Видите ли, это у него не знание, а умение. Мне приходилось раньше видеть подобное. Вот представьте себе, неграмотного мастерового, который слухом не слыхивал о существовании физики, технологии или чего-либо подобного, но может… да что угодно, хоть блоху подковать! Я уверен, что мы имеем дело именно с таким феноменом.
— Ну, вот, готово, — заявил Дмитрий шушукающимся в сторонке господам. — Ни динамика, ни лампочки, к сожалению, у нас нет, но я решил, что для демонстрации подойдет и ваш гальванометр.
— Но, для чего?
— Улавливать радиосигналы. Короче, смотрите сами, — пожал плечами унтер и стал замыкать и размыкать ключ.
— Мистика, — потрясенно прошептал Валеев, наблюдая, как стрелка прибора колеблется вслед за работой ключа.
— Никакой мистики, — хмыкнул в ответ Будищев. — Просто техника на грани фантастики. Кстати, если на место гальванометра установить динамик, то можно будет слышать сигнал.
— Сигнал?
— Ну да, сигнал. Щелчок или писк, хотя я думаю, сначала все-таки будут щелчки. Но это решаемый вопрос.
— Ну-ка, — решительно протянул руку Нилов и, убедившись, что все работает, требовательно спросил: — Так говоришь, только динамика не хватает?
— Так точно.
— И когда ты это придумал?
— Да так, — скромно пожал плечами Будищев, — в перерывах между одолением неприятеля и соблазнением невинных дев!
— Паяц! — уничижительно отозвался мичман. — Руки золотые, а голова дурная. Тебя теперь точно на флот надо, у нас там таких много, в смысле с дурной головой, так что ты будешь на своем месте.
— Ой, ваше благородие, не пугайте так, а то я нервный!
— Кстати, а почему ты употребляешь французские меры длины?
— Это метры, что ли? Да так, случайно вспомнил!
Оказавшись в ставке наследника цесаревича, Дмитрий попал в достаточно двусмысленное положение. С одной стороны, он был простым нижним чином, хотя и отмеченным многими наградами за свое геройство. С другой, его знали многие высокопоставленные офицеры и относились с известной доброжелательностью. Самое странное заключалось в том, что поначалу он не был прикомандирован ни к какому подразделению. Полк его был далеко, к батарее капитана Мешетича он имел касательство, только когда проводились испытания картечниц, а случилось это только лишь один раз. В конце концов, его прикомандировали к телеграфной станции в качестве обходчика линий, с которыми частенько случались различные неприятности: то из-за погоды оборвутся, то местные решат, что им медный провод в хозяйстве нужнее. Столовались связисты вместе с солдатами, охранявшими штаб его императорского высочества, но в наряды и караулы телеграфистов не назначали, полагая что у них и без того довольно дел.