- Третий месяц. Поработаю у одного - передают другому. И так всю жизнь, наверно, будет... Настраивайся. Сам приехал или в России отловили?
- Здесь отловили.
- Ты что, бомж?
- Теперь - да. А ты?
- Долго рассказывать. И мастер на все руки, и вор, и все на свете. Украл у одного чурки "форда". Я же не знал даже, чья это машина. А одна падла заложила. Привезли сюда. Отрабатываю, вину заглаживаю. Уже все три "форда" отработал. А ты кто?
- Мент.
- Во дают! - Ваня даже привстал. - Уже ментов хапают! Куда вы смотрите? Тихо-тихо чернота города оккупирует, а вы в носу пальцами долбите!..
- Вань, и так тошно...
- Ну да, чего это я... Теперь тебе поздно что-то втолковывать. Хотя я кого тут только не видел! На той неделе наш жирондист - это я так Бахрама прозвал, за жирный зад - твоего тезку продал соседу. Месяц печку выкладывал в большом доме.
Гусаров улыбнулся. Большой дом был где-то далеко-далеко на севере. Большой дом на Литейном, 4. Где-то там пустует (пустует?) его стол в тесном кабинете. И никто из его ребят даже не представляет, что Андрей Гусаров сидит в яме! Яме феодала. И у него даже есть личные деревянные колодки времен Жилина и Костылина...
- Так тот Андрей сам приехал. Рассказывал, что один чеченец нанял его за полтора лимона дом отремонтировать. Приехал сюда, дурак. С почестями. Сделал он дом. Окна, двери, крышу, полы - все поменяли. Золотые руки. Все село собралось на байрам по поводу реставрации. Поели-попили, а потом стали спорить, кому первому Андрюха достанется. А он было о расчете заикнулся. Такой смех, говорят, стоял! Короче, на глазах сторговались, и новый хозяин повел мастера к себе домой на веревке, как барана. Так за попить-поесть и пашет до сих пор. А чуть что - в зубы. Андрюха норовистый, всё права качает, бегать пытался - так у него передних зубов уже не осталось. Самкает и сепелявит. - Ваня изобразил, как говорит бедный мастеровой.
В первый раз Андрей ушел ночью. Боясь заблудиться, он шел открыто по дорогам. Под утро его догнала легковушка.
- Куда идешь?
- В Россию.
Беглеца затолкали в машину, отвезли в какой-то городишко.
- Построишь гараж - оденем, обуем и отвезем на родину.
Его почти не кормили. Пообносился весь, завшивел... Опять бежал. Теперь он знал: стоит русскому появиться на людях, как украдут. Андрей днем отсиживался в скалах, рощах. Шел на запад. Через четыре дня набрел ночью на какой-то поселок. Обессиленный от голода, постучался в первый же дом. Его впустили, кое-как докормили, а наутро ему был готов фронт работ: цемент, песок, бадья, мастерки, терки... Хозяин целый час наблюдал, как русский штукатурит дом, Убедился, что умеет, и ушел по своим делам. За день Андрей сделал десять квадратов. Свою работу оценил в пятьдесят тысяч, но тут же сделал скидку и запросил сорок. Хозяин категорически пообещал заплатить настоящую цену и показал, что ещё сделать по дому: окна, рамы, пороги, подоконники... День расчета Андрей запомнил как один из самых горьких. За все сделанное поставили бутылку водки, причем заставили выпить и пригрозили, чтоб о деньгах забыл, иначе закопают. В тяжком хмелю, злой на весь свет, несчастный ушел той же ночью.