– Большинство проклятий имеют точную направленность и ограничены по времени, – рассказывал Август, время от времени пригубливая вино.
– Что значит «ограничены по времени»? – У Теа тоже был кубок с вином, но она к нему вообще не притрагивалась.
– В обычном случае проклятия, в особенности так называемые стихийные или импульсивные – изначально крайне слабы с точки зрения вложенной в них энергии.
– А энергия в данном случае, – тут же уточнила Теа, никогда не оставлявшая открытых вопросов, – это количество магии, затраченной на данное заклятие?
– Да, – кивнул Август. – Ты правильно запомнила. Но вернемся к ограничениям по времени. На первый взгляд, тут все просто. Мало магии – быстрый распад. Однако существует множество слабоэнергетических заклинаний, структура которых позволяет им сохранять эффективность достаточно длительный срок. Причем опытный колдун может заранее определить время действия заклинания и его самоуничтожение по достижении цели. Сложно, но возможно. Все это верно и для проклятий.
– То есть то проклятие, которое я наложила на Бабенбергов…
«Я»! – привычно отметил Август. – Даже наедине все чаще говорит «я», а не «она».
– Скорее всего, Теа, это было бессрочное проклятие. Вернее, проклятие до седьмого колена, – кисло улыбнулся Август. – Страшная штука, но, главное, неимоверно сложная. Такого рода гримуары и арканы доступны лишь очень сильным, опытным и сведущим именно в данном разделе магии колдунам. И ты, Теа, как раз такая. Ведь это наверняка какое-то очень сложное, самоподдерживающееся заклятие, подпитывающееся от жизненной силы того, на кого оно наложено. Четко сформулированное. Настроенное на длительный промежуток времени. Привязанное не к конкретному человеку, а к крови. Притом к той компоненте крови, которая соединяет поколения.
– Как же мы будем его снимать? – Вопрос не праздный, и Август задавал его себе множество раз.
– Ты! – сказал он, мягко улыбнувшись красавице, сидевшей напротив него.
– Что – я? – не поняла Теа.
– Ты будешь снимать проклятие, поскольку ты его и поставила. А я буду тебе ассистировать.
– Август, но я же не умею! – возмутилась Теа. – Я бы никогда не согласилась на это безумие, если бы ты не обещал все сделать сам.
– Обещал и сделаю, – улыбнулся Август, с интересом наблюдая за тем, как великолепно возмущается женщина. – Мы же об этом уже говорили, разве нет?
– Ну да! – согласилась Теа. – Но я все равно нервничаю.
– Не нервничай, – предложил Август.
– Попробую, – неуверенно пообещала его невеста.
«Может ли так случиться, – уже не в первый раз задумался Август, – что в теле циничной развратницы поселилась девушка, еще ни разу не познавшая мужчину? Отнюдь не исключено…»