Увидев Раду в «Подвале», он обрадовался ей как родной. Оказалось, она уже несколько лет в Москве, тихо сидит в издательстве и занимается переводами за смешную зарплату. Хозяин всем платил мало, жмотство было его второй натурой, но Розина это не пугало — он-то не собирался становиться скромным наемным редактором. Его отношения с Гномом строились на основе партнерства и взаимной выгоды.
Рада уже не носила парик и длинную юбку, из чего Розин заключил, что с «опиумом для народа» покончено, но по-прежнему выглядела серой мышкой в своих подростковых джинсах и бесформенных кофтах. Не изменились и мягкая улыбка, и тихий журчащий голос, и оброненные невзначай, немногим понятные Радины шутки. Ее глаза смотрели все так же ласково на этот совсем не ласковый мир.
Она с интересом выслушивала его наполеоновские планы, но единомышленником стать не могла. Он этого и не ждал; Рада по жизни была смирившаяся, плывущая по течению, позволяющая пахать на себе бесцеремонным жлобам вроде Гнома. Людей этой травоядной породы он никогда не понимал.
Что ж, «Подвал» так «Подвал», если уж приходится начинать снизу. Гном относился к его идеям благосклонно, и кое-что они даже начали реализовывать. Но работать с ним было сложно. Борис Борисович, как официально звали розинского шефа, отличался даже не диктаторскими, а какими-то инквизиторскими замашками и впадал в тихое бешенство, если кто-то из подчиненных смел поступать, говорить и дышать не так, как он велел. Потому работали у него либо такие безответные букашки, как Рада, либо сумасшедшие на всю голову аутсайдеры, либо полные пофигисты. Но и с ними начальник «Подвала» умудрялся то и дело входить в клинч.
Только на глазах у Розина прошло несколько скандальных увольнений по причинам, не стоившим выеденного яйца, а порой просто запредельным. Так, из очередной командировки Гном вернулся один, злой и ничего не успевший, поскольку его секретарша, а по совместительству — подруга жизни по дороге загремела в больницу с острым аппендицитом. Через неделю она приехала и была немедленно выставлена за дверь раз и навсегда, потому что Борис Борисович ясно сказал: сидеть на месте и ждать его. Имя непокорной подчиненной тут же стало табу в стенах «Подвала». Одновременно от дома (и от контракта) было отказано друзьям секретарши, симпатичной супружеской паре, владеющей канцелярским магазином, где много лет с успехом продавались книги издательства.
Недоумевающий Розин попытался выяснить, на каком таком месте должна была сидеть бедная женщина, выписанная из больницы в чужом городе, каком-то заштатном Малоярославце, тем более что ее начальник в ближайшее время туда вовсе и не собирался. Гном, не дослушав, отвернулся и молча побрел в таинственные дебри своего подземелья.