В: Некоторые говорят, что Сингапур делает крайне мало для охраны окружающей среды. Разумеется, мы должны принимать во внимание стоимость природоохранных мер, но не думаете ли вы, что Сингапур может делать гораздо больше в этом направлении?
О: Наша страна настолько мала, что мы никак не можем повлиять на изменение климата на планете. На нашу долю приходится всего 0,2 % мировых выбросов. Тем не менее Сингапур уже предпринял ряд значимых по меркам нашей страны шагов, таких как переход на природный газ для производства электроэнергии, ограничение роста количества автомобилей и их использования и повышение энергоэффективности.
В: Будь вы сегодня в правительстве, добивались бы вы того, чтобы в этом направлении делалось еще больше?
О: Я поручил бы провести исследования и тщательно оценить все доступные нам альтернативы. Но при этом нужно учитывать, что сингапурцы трепетно относятся к деньгам. Цена для них важнее, чем экология. Например, мы попытались убедить их перейти на гибридные автомобили, но те, даже с учетом сниженных налогов, стоят намного дороже, поэтому люди предпочитают покупать обычные машины. Разумеется, правительство может потребовать этого в законодательном порядке. Когда на рынке появятся действительно эффективные гибридные автомобили, мы можем принять закон, разрешающий сингапурцам приобретать только их или электромобили.
В: Не могут ли проблемы экологии приобрести статус значимых политических вопросов, особенно среди молодых сингапурцев?
О: Нет. Почему экология должна становиться политикой?
В: Например, сингапурцы очень дорожат зелеными зонами и хотят сохранить их. Могут ли появиться группы, которые попытаются спекулировать на этой идее, придав ей политическую окраску и постаравшись мобилизовать народ?
О: Нет, вряд ли. Правительство заботится о защите незастроенных зеленых зон ничуть не меньше, чем любая общественно-политическая организация.
В: Но в 2012 г. эксгумация могил на кладбище Букит-Браун в связи со строительством новой дороги вызвала бурные протесты общественности…
О: Да, были задеты чувства людей.
В: Но одним из аргументов, выдвигавшихся несогласными, был тот, что таким образом уничтожается ценная флора и фауна.
О: Нет, дело было не столько во флоре и фауне, сколько в могилах. Людьми двигала сентиментальность: там похоронено несколько поколений наших предков, на могилах написаны их имена, имена их детей и внуков. Это было напоминанием о прошлом. Но мы раскопали кладбище Бидадари и использовали это место под строительство. Поэтому, если нам понадобится земля и нам придется раскопать все кладбище Букит-Браун и перенести прах усопших в колумбарий, мы это сделаем.