М: Значит, Азия не может использовать европейскую интеграцию как образец для подражания?
ЛКЮ: Конечно нет. Мы не можем интегрироваться подобным образом. У нас у всех разная религия, разная история. Мы говорим на разных языках. Сегодня у нас есть растущее чувство общности интересов, мы создаем зоны свободной торговли, и на основе этого будем развивать все более тесные отношения. Главная проблема в Азии — это доминирование Китая. Когда вы говорите об азиатской солидарности и включаете сюда Китай, вы говорите о солидарности Китая с остальной Азией. И эта ситуация никогда не изменится.
М: Значит, вы начинаете со свободной торговли?
ЛКЮ: Со свободной торговли и достижения сплоченности. Мы не хотим воевать друг с другом. Мы стараемся урегулировать наши разногласия. Для этого мы встречаемся, дискутируем и договариваемся, но не угрожаем друг другу.
М: У меня похожий вопрос к господину Шмидту: в истории Европейского союза, или Европейского сообщества, было много кризисов, проблем и неудач…
ГШ: И успехов тоже.
М: Да. Но в конце концов Евросоюз сумел преодолеть все трудности и добиться успеха. Теперь некоторые говорят, что такие кризисы открывают возможности для дальнейшей политической интеграции. Другими словами, каждый кризис — это возможность сделать очередной шаг вперед. Насколько реалистичен такой взгляд?
ГШ: Чисто теоретически это может быть так. Но на практике нам нужны лидеры. Такие лидеры, как Гарри Ли.
М: Некоторые считают, что таким лидером является канцлер Германии Ангела Меркель.
ГШ: Нет.
М: Может быть, таким лидером может стать сама Германия? Польский премьер Дональд Туск заявил, что Германия должна повести за собой Европу. Это хорошая идея?
ЛКЮ: Германия несет на себе бремя ответственности за две мировые войны, она до сих пор не избавилась от чувства вины и боится показаться слишком напористой. Но это единственная страна в Европе, которая обладает необходимым динамизмом и может стать ядром Европы. Почему-то у европейцев существует странная убежденность в том, что Франция — ровня Германии. Никто за пределами Европы так не считает. Президент Франции Николя Саркози может высказываться громче и красноречивее, чем фрау Меркель, но Франция не может конкурировать с Германией, и это знает весь мир.
ГШ: Но Германия заработала себе такую репутацию совсем недавно, только в 2000-е гг. В 1990-е гг., на момент ее воссоединения, никто не предполагал, что это произойдет. Никто, кроме тогдашнего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер и, до некоторой степени, президента Франции Франсуа Миттерана и премьер-министра Италии Джулио Андреотти. Oни были образованными людьми, хорошо знавшими историю. Они понимали, что будет представлять собой объединенная Германия, и выступали против объединения. Но их сопротивление было преодолено под давлением американцев и благодаря позиции советского лидера Михаила Горбачева.