— И всё же у меня до сих пор есть животик.
— Животик — это нормально.
— До родов его у меня не было.
— До родов у тебя и груди-то толком не было, и молока, и ребенка… Мне составить перечень того, чего у тебя не было и что есть сейчас?
— Каким бы длинным этот перечень не был, животик, пусть даже и такой скромный как мой, будет на первом месте. Благо, это меньшее из всех зол, которые произошли со мной после родов… Ладно, Хелена уже подъехала, удачи.
— Удачи, — натянуто улыбнулась я. — Ты ведь не забыла — в час ночи ты будешь дома.
— Да-да, конечно.
— Она давно сняла обручальное кольцо? — поинтересовалась я у Саманты сразу после того, как Эмилия закрыла за собой дверь.
— В тот же день, когда узнала о предательстве недоумка.
Сэм ушла ровно в десять часов вечера, предварительно оказав мне помощь в кормлении малышки.
Нужно отдать Джессике должное — поначалу она вела себя превосходно и ни разу не заплакала. Уже около одиннадцати малышка успешно заснула, и я тоже решила прилечь на кровать. В итоге я проснулась от пронзительного детского плача лишь в начале второго. Джесс ревела напропалую, заставляя меня сломя голову носиться по дому с сосками, прежде чем я спросонья смогла, наконец, разобраться в том, какой именно смесью я должна на сей раз её напоить. Естественно на фоне сирены я забыла включить свет и естественно я ударилась мизинцем о комод с пеленальным столиком, что заставило меня корчиться у кроватки ревущей племянницы. Наконец взяв ребенка на руки, я вставила в него затычку и посмотрела на часы — семнадцать минут второго. Эми должна была уже вернуться… Внезапно Джессика подавилась, и начала страшно закашливаться. Я перевела её в вертикальное положение и в итоге оказалась заплеванной смесью. Страшно прокашлявшись, малышка заревела с еще большей силой. Ни пустышка, ни песенка, ни покачивания не помогали, пока я снова не попыталась её покормить. На сей раз у меня это удалось. Для своих четырех с половиной месяцев Джесс выглядела и весила достаточно внушительно, чтобы заставить меня запыхаться (хотя всему виной был не вес племянницы, а его отсутствие у меня — нужно срочно начать входить в нормальную весовую категорию, если мне и дальше придется нянчиться с детьми). Сев на кровать вместе с трубкой телефона и смокчущим младенцем на руках, я набрала номер Эмилии. Впоследствии я проделала это трижды, но ответа не получила. Надеюсь, она просто поставила телефон на вибрацию и уже подходит к дому, а не забыла его на барном столике, до сих пор отплясывая сальсу на танцполе.
Лишь спустя пятнадцать минут после кормления, я уложила Джесс обратно в кроватку, все еще опасаясь, что она вздумает отрыгнуть (хотя Эми и предупреждала о том, что крошка больше этим не занимается). Подтянув мягкий пуфик к детской кроватке, я села на пол и, упершись локтем о пуфик, начала наблюдать за сопением малышки. Когда я снова набрала телефон сестры, настенные часы показывали ровно два часа ночи. Эмилия снова не поднимала трубку, что уже начинало меня беспокоить.