Я лежала на животе, примяв подушку правой щекой, отвернувшись от лежащего рядом на спине Роланда. Пытаясь восстановить тяжелое дыхание, я вдруг ощутила, как по моей щеке начали скатываться слезы. Я на сто процентов осознавала, что не хочу плакать, но слёзы всё равно катились из моих глаз. Также я прекрасно понимала, что это не те слёзы, которые обычно бывают от негативных эмоций, а слёзы эйфории или, выражаясь иными словами, слёзы, которые бывают при истерике.
Почувствовав горячую руку на своей шее, я послушно повернула голову и встретилась с серыми глазами пышущего жаром мужчины. Он стер одну мою слезу, после чего подтянул меня к себе, уложив меня на свою вздымающуюся, горячую грудь.
— Лучше давай больше не ссориться, — наконец произнес он. — У меня больше козырей в рукавах не осталось, если только ты снова не задолжаешь мне желание. — Я молчала. — Глория…
— М?
— Я уже говорил, но ты, как всегда, невнимательно меня слушала, — посмотрев мне в глаза, произнес Роланд. — На сей раз услышь меня, пожалуйста. У меня есть только ты и ты должна понимать, что кроме меня у тебя никого не может больше быть.
* * *
На следующий день мы отправились на Кинсел-Грин, чтобы посетить могилу Мартина. На сей раз, я была готова увидеть место, где был спрятан мой лучший друг. На сей раз я не жалела, что однажды появилась на пороге поместья Олдриджей и была уверена в том, что никогда об этом не пожалею.
— Ты знал, что Мартин был в курсе того, что ты избавился от трупика Гектора Первого, смыв его в унитаз? — поинтересовалась я, глядя на инициалы Мартина, выбитые на гранитной плите.
— Нет, — улыбнулся Роланд, взяв меня за руку.
— Он сказал это вечером, перед своим уходом, когда мы хоронили Гектора Второго в коробке из-под его дорогой обуви.
— Мы с Мартином частенько обсуждали тебя, — спустя несколько минут, гулко выдохнув, произнес Роланд. — Он постоянно жаловался на тебя, обзывая тупицей, а я постоянно заступался за тебя, прося его быть терпеливее к твоей персоне… Он догадывался о том, что я уже тогда был влюблен в тебя, — криво улыбнулся Роланд, заставив меня ответить ему грустной улыбкой. — Однажды он сказал мне, что если тебя кто-то и сможет вытерпеть, то это буду только я, и наоборот — если меня кто-то и сможет…
— Только я, — улыбнулась я.
— Помнишь тот инцидент с доберманом? Когда тебя сбила машина, Мартин предложил обвести твоё тело мелом, вместо того, чтобы отвести тебя в больницу. Я тогда сильно злился на него из-за этих слов, но позже смеялся до слёз. Мартин определенно получил бы от меня оскар, если бы снял фильм с тобой в главной роли.