— Надеюсь, у меня еще получится растопить сердце этой недотроги.
— У тебя меньше двух недель.
— Почему так мало?
— Мы на этом пляже провели месяц, так что наши запасы, как и деньги, подходят к концу.
— И куда вы отправитесь?
— По идее, на поиски подработки, чтобы иметь возможность купить билеты до Лондона.
— А если бы не отсутствие денег, куда бы вы отправились?
— Куда угодно, только не обратно в Британию, — предательски тяжело выдохнула я, после чего выбросила вдаль гладкий камушек, прежде подобранный мной на берегу.
* * *
— У него гриль, — тяжело вздохнула я, сидя у костра и наблюдая за тем, как Дэвид размахивает картонкой над небольшим барбекю-грилем. — И почему ты снова отказалась от предложения поужинать в его компании?
— Не соблазняйся на еду, — хмыкнула Сэм, и я неохотно перевела взгляд с гриля Дэвида на свою жестяную банку с недоеденным паштетом и горстку сушек.
— Я и не соблазняюсь, — укутавшись в толстовку, глухо отозвалась я, нервно наблюдая за тем, как наш сосед активно кашеварит.
Когда через полчаса Дэвид направился в нашу сторону с широкой доской в руках, используемой им в качестве подноса, я решила не оповещать сидящую к нему спиной Саманту, чтобы не дать ей возможности заранее придумать очередной остроумный отказ.
— Давайте дружить, — раздался гулкий баритон Дэвида, когда тот был всего в пяти шагах от нас.
— Дружба не покупается едой, — вздрогнув от неожиданности, хмыкнула Сэм, явно учуявшая запах жаренного мяса, отчего сердито потерла нос.
— Я не пытаюсь вас подкупить — я пытаюсь с вами по-человечески пообщаться.
— Ой, спасибо, — радостно заулыбалась я, принимая из рук мужчины огромную фарфоровую тарелку с шикарным стейком, отварным картофелем, овощами и творожным соусом. Сэм мгновенно метнула в меня молнию своим колким взглядом, тем самым заставив меня вжать голову в плечи.
— Не переживай, я не собираюсь тебя отравить, — улыбался Дэвид, разоружая уже почти сдавшуюся Саманту. — Подумай — если ты в очередной раз лишишь Глорию возможности нормально поесть, тогда именно ты будешь виновницей её первого голодного обморока.
Напряженно выслушав Дэвида, Саманта молча приняла тарелку из его рук, всё еще всем своим видом показывая, что ей вовсе и не хочется этого сочного мяса… И вот этой вот нежной картошечки…
Когда же тарелка официально была принята рыжеволосой, Дэвид заулыбался еще шире, после чего раздал нам по вилке с ножом.
— Итак, Максимус Саманта…
— Что значит эта ирония? — хмыкнула Сэм, уже прожевывая картофель.
— Ты ведь просила обращаться к тебе либо «Рыжая», либо «Максимум Саманта». Я выбрал «Максимум Саманта», а так как имя Максимум или Максимус имеет древнегреческие корни, тебя можно смело называть понтификом.