Улыбнувшись, она кивнула ему и удалилась таким же быстрым шагом, каким недавно нагнала его.
Интересно, откуда она взялась? Из отеля? Сошла с одной из лодок, стоящих в гавани? И зачем подошла к нему? Ей нужна была информация о графе Резерфорде или ее привлек сам Мишель?
Может быть, ему следовало бы дать знать Эллиоту о том, что некая странная женщина видела их вместе и проявила очевидную заинтересованность?
К моменту, когда он дошел до своей крошечной квартирки, эта мысль совсем измучила его.
Послать Эллиоту записку или предпринять иную попытку связаться с ним означало бы подорвать доверие клиента, чего он никогда не допускал. Для любого из этих вариантов существовал только один способ – через стойку портье отеля.
Может быть, эта женщина – жена одного из его бывших клиентов?
А не может ли она быть женой самого Эллиота?
Все эти мысли были сродни какому-то безумию; они наседали на него, как стая чаек, атакующая единственного в радиусе нескольких миль человека с хлебом в руке.
«Это не имеет к графу Резерфорду никакого отношения, – наконец решил он, и эти слова постепенно превратились для него в какую-то мантру, повторение которой погрузило его в сон: – Граф Резерфорд бесстрашен. Графу Резерфорду плевать на окружающий мир и сейчас, и в будущем».
Спустя несколько часов он проснулся отдохнувшим, но по-прежнему достаточно встревоженным.
Быстро, чтобы не передумать, он позвонил портье «Отеля де Пари» и попросил соединить его с номером Эллиота. Портье ответил, что тот выписался и уехал несколько часов тому назад. Мишель почувствовал жгучую тоску и одновременно огромное облегчение.
Он был благодарен судьбе, что Эллиот выехал из гостиницы вскоре после того, как они распрощались, поскольку это означало, что он не столкнулся с той шатающейся в ночи чудаковатой сумасшедшей с не по-женски крепкой рукой.
Он будет очень скучать по Эллиоту.
Будет втайне надеяться, что тот когда-нибудь вернется.
Будет нежно лелеять воспоминания о проведенном вместе времени, будет использовать их в свое удовольствие. Ох, как бы ему хотелось запечатлеть все на бумаге, но это было слишком опасно из-за риска быть разоблаченным. Ничего, об этом позаботится его память.
Положив трубку после короткого разговора с портье, он понял, что звонок этот означал конец их короткого романа.
Через три дня в двери его квартиры постучали. Он уже был почти одет для вечернего выхода, почти готов отправиться в казино на поиск клиентов, новых и старых. Продолжая застегивать запонку, он открыл дверь и увидел лежащее на пороге письмо.