Старшина стражи зажмурился и вновь уставился в то же место. Разумеется, ничего там не было! И правда что ли, нежаркое осеннее солнце голову напекло? Или прав был померший год назад городской целитель, когда уверял, что от беспокойств и тревог человека поражают всяческие недуги, от которых блажится различное непотребство?
– Поехали, – буркнул Хон и еще раз посмотрел на подлесок.
В «тревожные недуги» ему, здоровому и крепкому мужчине, верить было стыдно. В половину рогатой головы, призрачно парящую над поляной, – тем паче. Потому старшина стражи решил, будто ему что-то привиделось.
– Ыч, ты за нами не иди, – торопливым шепотом наставлял тролля гласник, – подсоби пока Дефаре, сделай, чего она попросит, хорошо?
– Чародею помогащая, – уперся тролль.
– Ты видишь, что тут творится? – придушенно взвыл Оль. – Дай хоть наладиться заново, сообразить, как вдвоем со всем разбираться будем! Потом, быть может, уже и тебе занятие отыщем. Мне нынче все одно не до того, нужно с полем разобраться, а то…
– Да я разобрался уже. – Хон закатил глаза. – Сколько ж можно ждать, пока ты в своих книжках накопаешься? Нет времени, работа стоит.
– Как это ты разобрался? – повысил голос Оль. – Там магические непотребцы, их дубиной не прогонишь! Наперво нужно сообразить, что за дрянь шалит, – вот, к слову, Дорал подсказал одну мыслишку. Затем надобно подготовить воздействие, к которому у дряни восприимчивость, выбрать время, когда она снулая и вялая. А может, и вовсе не трогать это поле до весны, а другое засеять, которое под угомоном…
– Несешь дурь какую-то, – перебил Хон. – Раз гады лунки роют – значит, почти кроты, и нечего тут возню разводить. Воздействия, время, восприимчивость – тьфу! Послал вчера ребят с камышом и горшками – и всех разговоров! С утра ни одна лунка не разрыта заново, все притоптанные стоят!
По лицам гласника и Кальена Хон понял, что с самоуправством, возможно, и поторопился.
– Тихо. – Наместник положил руку на плечо Оля, и тот смолчал, только зубами скрипнул, отвернулся.
– Мы. Едем. На поле. – Ткнул пальцем в тролля. – Ты. Ты знаешь, чего тебе делать. Террий. Если этот… если Хон нас лишил позимнего сева – я не знаю, чего дальше будет.
Сердитым взмахом Оль снял щит с лошадок, и вскоре трое всадников ехали к городу. Оль что-то выглядывал в той стороне, где находились поля, хотя до них еще оставалось полтора-два перехода. Кальен следовал за ним. Наместник придерживал лошадку, поджидая Хона и подавая ему какие-то знаки бровями – не понять, обвиняющие или ободряющие. Все трое, уезжая с поляны, встретились глазами с ночницей и получили от нее едва заметный кивок: справимся, свидимся.