Кроме того, мы очень много учились: аэродинамика, авиационная физиология, самолетные двигатели и системы, авиационная метеорология, навигация, летные нормы и правила. По большей части это был новый для меня материал, но не радикально отличавшийся от того, что я изучал в колледже. Некоторым соученикам, получившим в колледжах гуманитарное образование, пришлось сложнее. Я знал, однако, что в этой части учебной подготовки могу добиться наивысших результатов, если постараюсь, – и старался. Оценки, которые мы получали, учитывались не так, как средний академический балл в колледже, но я понимал, что чем лучше проявлю себя в каждой составляющей подготовительного этапа обучения летчиков, тем больше шансов получить распределение на реактивные самолеты.
В ходе освоения навыков выживания нас на несколько дней оставили в лесу, где мы учились строить шалаши, разводить сигнальные костры, ориентироваться на местности и питаться исключительно тем, что сможем добыть или собрать. Нам не удалось найти ничего съедобного, кроме гремучей змеи, которую мы убили длинной палкой.
Пенсакола казалась центром мира молодому офицеру вроде меня, впервые получившему денежное содержание – целых $ 15 000! – не имеющему семьи и никаких обязательств, кроме как перед вооруженными силами. Я бродил по городу, богатый как рок-звезда, и спускал немалую часть довольствия в барах. «У Торгаша Джона», в скупо освещенной забегаловке, кирпичные стены пестрели фотографиями пилотов и других знаменитостей мира авиации, а над головой болтались кое-как закрепленные металлические модели самолетов. В баре «У Макгвайра» свешивались с потолка, словно стая спящих летучих мышей, сотни тысяч однодолларовых купюр, подписанных клиентами, к которым я добавил свою.
После того как мы успешно прошли теоретический и физический подготовительный курс продолжительностью около шести недель, пришло время учиться управлять самолетами. Мы начали летать на Т-34С Turbo Mentor, винтовом учебном самолете послевоенной эпохи – маленьком, с тандемной компоновкой кресел: одно впереди, второе за ним. Руководства по летной эксплуатации, которые нам пришлось изучить, были толщиной с телефонный справочник, набиты таблицами и графиками и пестрели незнакомыми терминами и аббревиатурами. Материал был сухой и скучный, но нужно было овладеть им в совершенстве, чтобы получить возможность летать.
Моя учебная стратегия состояла в том, чтобы делать все, заданное на сегодня, а также заранее прочитывать завтрашний материал. Я заучивал наизусть порядок действий в аварийных ситуациях и, если инструктор спрашивал, что я буду делать при отказе двигателя своего Т-34, мог отбарабанить: «Рычаг управления мощностью в положение малого газа, Т-образная рукоятка – вниз, скоба на месте, насос резервного топлива включить, стартер включить, мониторы N1 и внутренней температуры турбины – на индикацию запуска, стартер выключить при пиках ВТТ или отсутствии индикации запуска». Я не пилотировал Т-34 почти 30 лет и налетал на нем всего 70 часов, но