Кирилл молча выпил коньяк, поморщился, закусил бутербродом с черной икрой. Подумав, ответил:
— Спасибо, друг. Буду иметь в виду твое предложение на будущее. Дай адресок, если не секрет. А пока знаешь, втянулся уже, помогу матушке — Отчизне. Нравится.
— Коль нравится, так что ж от себя бежать. Бежать не стоит. Дело твое молодое. Хотя может, и изменишь мнение. Это часто так бывает, поверь. Кого у нас там, в тайге нет. Артисты, инженеры, военные. Да, да, и военные есть, причем не мало. Конечно, и зеки присутствуют. Но соблюдают порядок, все чин, чином. Иначе нельзя, сгинешь, даже эха не останется. — Продолжал бородач, поглядывая в задымленный зал, в лицо Кирилла.
— Вот держи адресок. Если что, пиши. Меня Иваном величают. Иван Рябов или Рябой. А тебя как?
— Кириллом мать с отцом назвали. Можно Кир.
— Кир, — хмыкнул бородач. Хорошее имя. Качественное и рациональное.
— Вот — вот, так меня одна подруга и зовет. Говорит: «Ты у меня Поздняков, качественный и рациональный». Ну, Иван, спасибо за угощение, за адрес и доверие. Пойду спать. Притомился малость. Да и шумно здесь.
— Будь здоров, Кир. Я еще посижу. Мне шум и гвалт в радость. Намолчался там в ямах. Лопатой да киркой маши, кричи, вой, все равно кроме медведей никто не услышит.
Пожав крепкую ладонь Рябова, Кирилл аккуратно сложил салфетку с адресом Ивана и положил в бумажник.
Вернувшись в гостиницу, прошел мимо дремавшей дежурной по этажу, отдернул занавес в холле и в полумраке, увидев свою раскладушку сел. Та, сложилась пополам, ударила по голове. Кирилл, чертыхаясь, поднялся. Раздался смех, показалась голова из одеяла, сверкнули золотом зубные коронки. Кирилл понял, что это соседи решили подшутить над ним и сдвинули ножки раскладушки так, чтобы она сложилась под ним.
— Вот черти!
— Семен! — Протянул волосатую руку сосед. — Куда летим?
— Да пошел ты. Что не спится? Шутки шутишь? — потер ушибленную голову Кирилл.
— Скучно. Бессонница. Не обижайся зазря, товарищ. Я из Одессы — картавя, ответил сосед.
— А… Все ясно. Спокойной ночи. — Плюхнулся Кирилл на подушку и моментально захрапел.
— Вот и этот в храп. Не поговорить, не посмеяться — остался недовольным одессит. Достал из пакетика поролоновые вкладыши, аккуратно воткнул в уши и уставился, в темный потолок, бормоча под нос: — Скоро рассвет, а Германа все нет и нет…
Рано утром Кирилла разбудил луч света. Проснувшись, с трудом помнил, что снилось. Но отчетливо осознавал, — пора бриться, пить кофе и собираться в полет.
Достал электробритву, кипятильник, пакетик с черным кофе.
Из графина плеснул теплой воды в стакан, включил кипятильник в розетку, подождал, пока забулькают пузыри, высыпал кофе, сахар и стал елозить бритвой по щекам.