Люба рывком открыла эту проклятую дверь, опрокинула её на сторону. Зажгла свет.
– С вещами на выход! – прокричала.
Внизу было тихо. Люба свесила голову в подвал.
Диван. Стул в углу, табурет. Ведро с тянущейся наверх верёвкой.
Она потянула за верёвку. Достала ведро.
На донышке жёлтая жидкость. И две какашки.
Люба на автомате вышла из гаража. Дошла до контейнера. Вылила содержимое. Вернулась обратно. Ведро кинула в угол.
– Витя, – позвала она, – выходи. Я знаю, ты прячешься под диваном.
Тишина.
Тишина, ясно дающая понять, что внизу никого нет.
Люба закрыла гараж. Вытащила из-под верстака лестницу.
Повозилась с ней, пытаясь понять, как та раскладывается.
Поняла. Разложила.
Спустилась вниз.
В подвале воняло. Немытым телом и нечистотами.
Под диваном никого не было.
Дрожа от страха, Люба поднялась наверх.
Закрыла дверь подвала. Выключила свет. Вышла наружу.
Светило солнце. Пели птицы.
Мимо промчался какой-то джип, из раскрытых окон которого гремела музыка.
Прошли двое молодых ребят, с любопытством оглядев застывшую Любу.
Та очнулась от их взглядов. Закрыла гараж на замок.
Когда шла домой, её трясло. На коже выступили мурашки. И было больно дышать.
У себя в квартире Люба первым делом открыла окно, впустив в комнату свежий дух жимолости, растущей под окном.
Жила Люба на первом этаже, на Молодёжном проезде. В маленькой, но уютной, как она считала, квартирке.
Послонявшись по этой своей квартирке пару часов, Люба позвонила Гале.
Та обрадовалась звонку. Начала приглашать в гости. Но Люба сослалась на занятость и повесила трубку.
Потом позвонила Жене. Хотя не разговаривала с ним уже несколько месяцев. Тот ответил не сразу. Сказал, что за городом, и перезвонит в понедельник.
«Бабу себе нашёл уже, не местную, – подумала Люба. – Не может он говорить, видите ли…»
Оставаться одной дома уже не было никаких сил.
Люба собралась и отправилась гулять. По городу. Обошла его вдоль и поперёк. Прошла все магазины, потолкалась на базаре. Уже ближе к вечеру зашла в церковь. Где долго стояла в углу, вспоминая молитву. Но дальше «да святится имя твоё, да придёт царствие твоё» у Любы вспомнить не получалось.
Ночью опять приснился Витя. Он сидел уже не в ванной, а на кухне. Такой же грязный и вонючий, как в предыдущем сне.
Витя был грустный. Он тихо плакал и постоянно повторял: «Забрали они меня, я же говорил, не выключай свет».
– Кто они? – спрашивала Люба.
Но Витя не отвечал, а только плакал.
Утром Люба по привычке вскочила рано. Умылась, оделась.
К гаражу шла долго. Останавливаясь у каждого столба.
Наконец-таки дошла.
Открыла гараж. Включила свет. И медленно осела на пол.