Любопытный Колька приподнялся на локте и повернулся к Витьке. Витька лежал тихо.
Колька немного подождал и спросил:
- А… какой план?..
Витька молчал.
- Ну, Витьк…
Молчание.
- Какой план, Витька, а? Ты что, оглох, что ли?
- Обыкновенный. Сильно вы скоро все удивитесь.
- Почему?
- А так. Очень просто. Не берут меня завтра в поход, и не надо. Я и сам не хочу. Я завтра пойду в одно место…
Витька отвернулся и засопел, будто спит. Колька долго ворочался, потом тихо позвал:
- Витьк…
Молчание.
- Витька, а Витьк…
Ни звука.
Колька дёрнул Витьку за одеяло.
- Ну, чего тебе? - совсем сонным голосом спросил Витька
- А мне не скажешь?
- Нет.
Колька помолчал немного и сказал:
- Ладно-ладно… Такой стал? А ещё товарищ…
Витька ровно сопел.
- Я ему всегда всё говорю…
Витька начал тихонько похрапывать.
- И никогда не ябедничаю…
Хр-р-р…
- А когда ты на Марину карикатуру нарисовал…
- Чего врёшь! - сразу «проснулся» Витька. - Это Женька нарисовал, а на меня свалил.
- Может, и Женька…
- Вот тебе и «может»! Не знаешь, а говоришь… Ладно. Если пойдёшь со мной завтра, тогда и скажу. Очень интересное дело. В поход не ходи… Скажи, заболел, голова болит…
- Так это… соврать?
- Ничего не соврать. Потому что, если сегодня захочешь, она и вправду заболит. Немножко… Так всегда бывает. Захоти - и заболит. У меня сколько угодно так было. Ну, спи, хватит разговаривать…
Экспедиция пускается в путь
В небе гудели самолёты. Сквозь слюдяное окошечко палатки светило яркое солнце. В щёлочку под парусиновой дверью виднелась голубая полоска неба. Солнце уже прогрело парусину.
Сегодня лагерь проснулся рано.
И как только пропел горн, все мальчишки и девчонки выскочили из палаток и помчались умываться. Вокруг умывальников царила весёлая толкотня.
Витька, с зубной щёткой в одной руке и полотенцем в другой, не суетился. Вид у него был высокомерный и снисходительный, как у древнего учёного, который разрешил сжечь себя на костре для пользы науки. Зато Колька выглядел растерянно и жалко: такой это был безвольный и непредприимчивый человек.
- Не раздумал? - толкнул его в бок Витька.
- Н-нет… - промямлил Колька, - только вот голова у меня не разбаливается. Старался, старался…
- Это ничего, - бодро сказал Витька, - зато вид у тебя… Хоть сейчас бери и неси хоронить.
Когда Колька разговаривал с Мариной, на него и вправду жалко было смотреть.
- Что же у тебя болит? - спрашивала Марина.
- Голова, - печально говорил Колька, держа руку у лба.
Витька, оказавшийся тут как тут, вмешался:
- Верно. Он всю ночь ворочался и кашлял, как какая-нибудь овца!
Марина обеспокоилась: