— А какая разница?
— Разница в ваших субъективных ощущениях. И больше ни в чем. Еще вопросы есть?
— А сколько Вам лет? — пророкотало с задней парты.
— Двадцать пять, — с улыбкой ответил Саша.
И по рядам пробежал ожидаемый шум. Дабы не смущать студентов своим присутствием Саша вышел в коридор.
Задняя парта. Веселейшее место. Там сидят те, кто считает, что могут не слушать лекцию. Одни могут не слушать если преподаватель рассказывает неинтересно или то, что им уже известно или очевидно. Другие так считают, потому что пришли сюда не за этим.
Саша всё это знал прекрасно, потому что все свои пять студенческих лет провёл именно на задней парте. И его рабочее место имело три обязательный атрибута — интересную книгу, тетрадь и ручку.
Кто же поселился на задней парте на его первой лекции? Вначале они приглядываются к преподавателю, так что определить сложно. Тем более при полном отсутствии опыта, как у Саши. Поэтому придётся ждать.
Звонок.
Саша выждал еще минуту и вошёл в аудиторию.
— Итак, продолжим.
Рассказ шел своим чередом. А Саша вновь рассматривал аудиторию. Известие о его возрасте не прошло даром. Свой имидж преподавателя ему удалось обозначить за первые сорок минут. Теперь же студенты выстраивали для себя его имидж как мужчины. По-другому, чем в первые сорок минут смотрели на него глаза женской половины аудитории. Дабы не обидеть девушек следует сказать, что и взгляды мужской половины сильно изменились. И очень сильно изменились взгляды части студентов с задней парты, куда Саша взглянул в первую очередь.
В голове у него замигал тревожный красный огонёк.
«Будут проблемы,» — решил Саша.
Через десять минут группа риска утратила интерес к происходящему внизу. И завязался непринуждённый разговор. Судя по всему там собрались давние приятели. И ход их беседы ясен — в группе полно девчонок.
— Головачёв! — окликнул Саша самого внушительного парня из переговаривавшихся. — Встаньте, пожалуйста.
Головачёв помедлил секунд десять, потом нехотя поднялся.
— Сейчас лекция по физике. Если Вы сможете описать обсуждавшиеся Вами проблемы с точки зрения физики, я не буду иметь к Вам претензий. Пожалуйста.
Головачёв не издал ни звука, с насмешкой глядя на Сашу.
— Из Вашего молчания следует, что, по вашему мнению, физика не имеет к Вашей беседе ни малейшего отношения. Так?
Головачёв утвердительно кивнул.
— А вот я уверен как раз в обратном.
— Почему вы так думаете? — с вызовом спросил Головачёв.
— Потому что сам просидел на задней парте пять лет.
— Ну и какое отношение к нашему разговору имеет физика?
— Хорошо Вы сказали: «какое отношение к нашему разговору имеет физика». Вернее было бы сказать: «какое отношение наш разговор имеет к физике». Могу утверждать, что сила трения имеет прямое отношение к предмету Вашего разговора.