Энди с удивлением взглянула на сестру:
— Говоришь, Кэт? Но ведь вокруг нее вечно крутятся какие‑то сумасшедшие, и если с ней долго общаться, то можно и самой рехнуться. К тому же Кэт может решить после этого, что мы с ней стали лучшими подругами.
— Странно… А я‑то думала, что Кэт тебе нравится. Помнишь, как раньше мы все вместе ходили развлекаться? Тогда ты вроде бы с удовольствием болтала с ней. Кэт очень даже неплохая. К тому же у тебя не так уж много подруг. Могла бы найти место и для нее. — Лейси стала утрамбовывать вещи, пытаясь застегнуть сумку.
— Я болтала с ней, потому что думала, что она нравится тебе. О черт… Раз тебя не будет рядом, то, наверное, все‑таки придется ей позвонить. Кстати, как ты защищаешься от ее ужасных духов? Мажешь кремом «Викс Вапораб»[6] под носом? Думаю, так делают патологоанатомы, когда работают в морге.
Лейси радостно улыбнулась. Несмотря на все свои недостатки, ее старшая сестра порой говорила гениальные вещи. Она пошла в ванную, нашла там «Викс» и положила его к себе в косметичку. На всякий случай.
Волнения и хлопоты продолжались и все следующее утро. К счастью, Энди после завтрака ушла на работу, так что Лейси никто не мешал. Прощание сестер было трогательным и слезным, но, слава богу, оно происходило не за пять минут до отъезда. Лейси еще множество раз повторила, что будет или звонить, или писать каждый день — как получится.
После ухода сестры она за несколько часов собрала все вещи и даже порепетировала некоторые песни, которые собиралась исполнять на концертах. Кэт приехала за ней еще до полудня, и потому они неспешно сложили вещи в машину и пообедали, а потом отправились в путь. Ехать предстояло около часа, но Лейси совсем не возражала — ей следовало продумать план выступления, а Кэт могла в этом помочь. И все‑таки перед самым отъездом Лейси сказала:
— Спасибо за помощь, но ты могла бы и не делать этого. Я бы прекрасно добралась на их машине.
Кэт негодующе фыркнула и заявила:
— Думаешь, я могу допустить, чтобы ты играла свой первый концерт в туре, а в зале не было бы ни одного знакомого лица? Черт, да ни за что на свете! Даррин отпустил меня, сказал, что справится в студии и без меня. А завтра я уже вернусь. — Кэт немного помолчала, потом добавила: — Кроме того, я надеюсь помириться с Уэсом. Я тебе говорила, как хорошо он умеет… м‑м‑м… держать ритм?
— Пожалуйста, не надо!.. — простонала Лейси. — Он теперь мой коллега, и я не хочу знать о нем такие вещи. — Хм… держать ритм? Если бы Кэт говорила о парне, который играет на банджо, или хотя бы о том симпатичном вокалисте… Лейси не знала, что думать о тех чувствах и желаниях, которые пробудились у нее столь неожиданно. Сначала внутренний голос говорил ей, что ни о каких парнях думать не стоит — и не столько из‑за Ланса, сколько из‑за Фолкса. Но другой голос твердил: «Эй, не волнуйся. Делай то, что хочется, и будь что будет». И это был голос ее покойного жениха. Лейси знала: Ланс хотел бы, чтобы у нее в жизни все сложилось хорошо, и поэтому она не стала бы терзаться от чувства вины, оказавшись в постели с каким‑нибудь мужчиной.