Лейси же, обессилев, положила голову ему на плечо, и это тоже было невероятно. Элай и сам едва стоял на ногах и потому засеменил к кровати с девушкой на руках. Штаны болтались у него в ногах, мешая идти, но он все же добрался до кровати и сел, не выпуская Лейси из рук — было очень приятно обнимать ее. А может, у них получится что‑то вроде настоящих отношений? О, это было бы прекрасно. Вот только тогда ему придется расстаться с Любовью. И от этой мысли Элаю опять стало грустно — прямо как в тот момент, когда он подумал, что пора заканчивать отношения с Лейси.
Проблема в том, что ему были нужны обе девушки, но по‑разному. К Любви тянулось его сердце, а к Лейси — тело. Но все‑таки он должен был выбрать одну из них, чего бы это ему ни стоило.
Наверное, о таком выборе тоже стоило написать песню.
Лейси со вздохом закрыла глаза, погружаясь в туман, который появлялся всякий раз после хорошего секса. Что ждало ее в этом тумане? Может, новая песня? Ее дыхание постепенно выравнивалось, а тело расслаблялось, и она ждала прихода вдохновения. Вот промелькнула какая‑то фраза, но Лейси не удалось ее ухватить. Казалось, что‑то ей мешало, не давало услышать песню. Что же именно мешало?
Элай! Да‑да, между ней и вдохновением стоял Элай. Она прижималась головой к его груди и слышала, как билось его сердце — сначала быстро, потом все ровнее. А еще чувствовала, как он дышал, и его дыхание походило на музыку — странную и удивительную. Наверное, потому песня и не приходила к ней… Ведь ни одна мелодия не завораживала ее так, как близость Элая. И он, похоже, наслаждался их близостью не меньше, чем она. «Ради таких чудесных мгновений о песне на время можно забыть», — промелькнуло у Лейси.
— Да, это было неожиданно, — раздался вдруг хрипловатый голос Элая.
— М‑м‑м… ты о чем?
Элай откинул волосы с ее лица и, поцеловав в лоб, проговорил:
— Просто неожиданно, вот и все.
Лейси выпрямилась и села. Потом потянулась всем телом, выставляя вперед грудь. Элай наклонился и поцеловал один из сосков. Улыбнувшись, сказал:
— Ты меня искушаешь. Я и сам знаю, что должен был уделить им больше внимания. — Он принялся ласкать ее груди и легонько теребить соски.
— Ох, не надо… — пробормотала Лейси, но просьба ее звучала не очень‑то убедительно.
Элай поднял голову и заглянул ей в глаза, продолжая ласкать грудь.
— Ты правда так считаешь?
— Нет, конечно. Но уже поздно, и нам пора готовиться к концерту. — Лейси встала и пошла к шкафу за халатом. Она не стыдилась своей наготы — просто не хотела больше возбуждать любовника.
Элай же не сводил с нее глаз до тех пор, пока она не надела халат. Когда соблазнительная картина исчезла, он наконец обратил внимание на себя. Быстро встал, натянул джинсы, потом сказал: