Лодка мягко и сильно ткнулась в камыш. Колька выскочил из лодки и по колено в воде подтащил её к берегу. Остров оказался невелик - шагов двадцать в длину, а в ширину и того меньше. Росла на нём одинокая ольха и ка-кие-то кусты, а больше ничего и никого не было. Под напором волн и ветра островок вздрагивал, как живой, ольха глухо поскрипывала, жаловалась на непогоду.
Колька сказал Юрке:
- Слезай, приехали. Говорил я тебе, дураку, что не надо было плыть. Теперь держись!
Юрка посмотрел на седые сердитые волны.
- Куда это ты нас завёз? - сказал он. - Теперь тут придётся сидеть до ночи. Пока не стихнет.
Втроём они пошли по острову, осторожно ступая по высокой траве. Потом вдруг Лидка закричала: «Малина, батюшки!»- выхватила из лодки котелок и пропала в кустах. С кряканьем из-под самых Колькиных ног взвилась кряковая утка. Юрка пустил ей вслед свою самую длинную стрелу. Стрела на мгновение повисла в воздухе и, подхваченная новым порывом ветра, исчезла. Юрка сказал на всякий случай:
- Теперь эту птицу, если она упадёт, не достанешь.
- А зачем ей падать? - усмехнулся Колька. - Что она - камень?
Лидка закричала откуда-то из кустов:
- Коль! А, Коль! К вечеру нас найдут?
Колька сказал тихо, так, чтоб сестрёнка не слышала:
- А сейчас что - утро? Искать нас будут на Волге у дома, а нас занесло вон куда, на протоку. Снимай с мачты парус, надо готовиться к ночёвке. Нарежем твоим ножом осоки и прикроем парусом. Будет хороший матрац.
- Ты поди налови лещей, - сказал Юрка. - Есть хочется.
Колька нахмурился:
- Донки стоят отсюда за три версты, нет тут никаких лещей.
По счастью, в корме лодки нашёлся клеёнчатый мешок дяди Павла с немудрёным рыбацким запасом. В мешке лежали три луковицы, большой кусок чёрного хлеба, соль и спички.
Юрка закричал от радости на весь остров:
- Теперь мы живём!
На крик из кустов вылезла Лидка и притащила полкотелка малины.
Осоку резали до вечера. Смеркалось, когда сели ужинать.
А буря всё гудела и гудела, и белые сердитые волны так и кипели вокруг маленького островка, и ольха клонилась всё ниже и ниже.
Лидка легла на тощую осочью подстилку и завернулась в парус. Она не хотела, чтоб ребята видели и слышали, как она плачет. Мальчишки сидели у лодки вдвоём, молча глядели на противоположный берег, где маячили три сосны, и прислушивались к змеиному шипению ветра в камышах. С удивлением и завистью Юрка увидел, как Колька вытащил из кармана и повязал поверх майки пионерский галстук. Он не стал спрашивать Кольку, зачем он это делает. Всё и так было понятно. Конечно, в трудную минуту легче жить на свете вот так, при всей форме.