– Где наличные деньги хранишь?
– Здесь, в подвальчике сейф еще один стоит, код только я знаю. Отпустите живым, деньги отдам.
– Ты их и так отдашь, падла, – замахнувшись рукой на Самойленко, сказал Стержень.
Пленник закрылся руками, а Меченый осадил скина:
– Назад, поговорить с ним нужно, глядишь, еще и в живых оставим. Может быть, он мужик по жизни нормальный, только многое не понимает? Будет с нами сотрудничать, будет жить дальше, – Толстый повернулся к Самойленко: – Ты как, готов сотрудничать?
– Ко-ко-нечно, – смешно заикаясь, ответил несостоявшийся гангста-рэпер.
– Вот видишь, Стержень, а ты его сразу бить, нехорошо. Человек к нам, можно сказать, со всей душой, а ты его ногами в живот. Выношу тебе вотум недоверия, – Меченый улыбнулся и наклонился к пленнику: – Поговорим для начала про дядю?
Два часа шла у Толстого беседа с губернаторским племянником, и чем больше акинак слушал всю ту мерзость, которую вываливал на него этот урод, тем больше ему хотелось оторвать эту никчемную головенку и выкинуть в мусорку. Так бывает, когда общаешься с поганым человеком, стараешься остаться равнодушным, в стороне, но не получается. Грязь – такая штука, что сама к душе другого человека старается прилипнуть, а очиститься потом очень сложно. Чего только не было в «геройском послужном списке» Самойленко-младшего: изнасилования, наркота, запугивание рядовых обывателей, не смевших слова ему поперек сказать, сбитые насмерть и покалеченные люди и даже одно заказное убийство. Про такие вещи, как воровство и отмывание бюджетных денег, мздоимство и круговая порука среди ближайших дядиных друзей, он повествовал с такой обыденностью, что Толстый, несколько отвыкший от расейских реалий, просто диву давался.
Кивнув Стержню и оператору с видеокамерой, который снимал все происходящее для последующего сброса в интернет, на выход, и дождавшись, пока они вдвоем выволокут местного хозяина за дверь, Меченый повернулся к Кастету, вернувшемуся с допроса других пленников.
– Как тебе эта гнида?
– Самая обычная, – Кастет был невозмутим. – Таких сейчас много.
– Что с остальными?
– Фред и Гога – рядовые шестерки, присосавшиеся к губернаторскому племяшу, девки стандартные и самые обычные шлюхи: приехала поступать, не поступила, панель. Единственный среди них человек – начинающий актер из Голливуда, снимается в боевиках, в эту компанию случайно попал. Мужик зубами скрипит, не понимает, что происходит. Ему Самойленко роль обещал, а тот понаслушался побасенок про суровых и богатых русских миллиардеров, уши-то и развесил. Он почему-то думал, что ему решили проверку на героизм устроить, вроде как кастинг, потому он наших парней не в полную силу бил. Между прочим, реальный чемпион мира по кикбоксингу, считай, второго Дольфа Лундгрена или Чака Норриса накумарили.