– Вот и я про то же. Спиртяга у него халявная, работа не срочная, почему бы не уважить людей? – вступил в разговор Калмык. – Сегодня покутим, завтра он нас на объект перебросит, мы за сутки ему такую траншею сварганим, экскаватор позавидует.
– Ага, сварганим. А он нам за это еще канистрочку. Лепота! – Фикса наполнил свой стакан. – Давай посудину, Щуплый. В компании и помирать веселее.
– А! Где наша не пропадала, лей, Фикса! – протянул стакан Щуплый. – Двум смертям не бывать, а одной не миновать.
– Слышь, Щуплый, кончай бабу с косой поминать! Накаркаешь! – прорычал из угла белобрысый мужик. Он лежал лицом к стене, прижав руки к животу, лицо его сводила судорога. – Налей и мне, что ли, Фикса. Живот что-то прихватило. Может, выпью и полегчает.
– Тащи свою задницу сюда и стакан прихвати. Полечим твои колики. – Фикса подхватил канистру за ручку, потряс в воздухе: – Две трети осушили, слышь, Секач? Поторопился бы, а то на лечение не останется.
С полчаса в подвальном помещении стояла тишина. Тесик после выпитого стакана вырубился. Привалился бочком к разбитому подлокотнику и затих. Фикса устроился прямо на полу возле канистры, Щуплый отполз обратно к выходу. Калмык наблюдал за Секачем. Выпив стакан, тот вернулся на свой тюфяк, скрючился в углу и больше голос не подавал. Еще через двадцать минут Калмык схватился за голову, боль разрывала череп, будто по нему кувалдой били.
– Фикса, ты как, живой еще? – с трудом шевеля губами, спросил Калмык. – Что-то ты бледный какой-то.
Ответить Фикса не успел, у него началась жестокая рвота. Спазмы буквально выворачивали наизнанку желудок. Он потянулся к ведру с водой, рука скользнула по краю, опрокидывая посудину, вода растеклась по земляному полу. Рука Фиксы дважды дернулась и застыла. Калмык попытался встать с тюфяка, чтобы помочь приятелю, но все, на что оказался способен, это чуть приподняться над полом.
– Фикса, ты уж как-нибудь сам. Я немного посплю, а потом помогу тебе, – прошептал он и отключился.
Когда спустя сутки в заброшенный дом забрели грибники, их глазам предстала ужасная картина. Десяток обросших, пропахших мочой и рвотой бомжей лежали вповалку на полу. Все они были мертвы. Грибников из подвала как ветром сдуло. Справившись с позывами желудка, один из них достал сотовый телефон и набрал номер участкового.
Участковый примчался спустя десять минут. Заглушив двигатель, вышел из машины и направился к грибникам. Немецкая овчарка, питомица одного из грибников, повернувшись мордой к дому, исходилась лаем.
– Толик, угомони свою суку! – сердито прикрикнул участковый.