Секунду назад госпожа Хитрова размахивала руками. Она так и замерла со вскинутыми вверх руками, сжимая кулаки. Рядом с ней стоял бледный супруг. Неподалёку от сестры стоял Михаил Михайлович. Все трое противостояли одинокой фигуре провинциального актёра.
– Дрянь! Я докажу, что у тебя нет никаких прав на отцовскую фирму! – никак не могла успокоиться Хитрова.
– Птичка, прошу тебя, возьми себя в руки, – елейно зашептал её на ушко супруг.
– Ты ещё! Тюфяк, – бросила Надежда Михайловна.
Всё же она смогла успокоиться и с вызовом посмотрела на Александра Константиновича.
– Господа, что вы здесь устроили? – развёл руки в стороны граф. – Устроили скандал, да ещё в такое время – когда умер ваш батюшка. Это низко!
– Его отравили, ваше сиятельство, – сказала Хитрова. – И знаете кто? Вот этот подлец! Я завтра же потребую от следователя, чтобы его арестовали. Нет! Сегодня же напишу.
– Обратите внимание, Александр Константинович, эти господа на протяжении получаса поливают меня грязью лишь за то, что их отец выполнили свой христианский долг и позаботился обо мне – своём сыне.
– Да какой ты сын! Не может этого быть! Ты подделал бумаги, и я докажу это в суде, самозванец! Почему я, слабая женщина, защищаю честь семьи, а вы, так называемые представители сильного пола, стоите и молчите? – Надежда Михайловна грозно обратилась к брату и мужу. – Чего ты стоишь? Скажи же что-нибудь! У-у, мямля!
Она, позабыв о присутствии графа и его служанки, заколотила мужа по плечу, призывая его выступить против актёра.
– Надежда, перестань, – приказал Михаил Михайлович.
Его строгий тон возымел эффект больший, чем тихие уговоры Петра Петровича. Госпожа Хитрова стихла и сверкнула глазами на Светилина, жалея, что не может испепелить его взглядом. Роман Аркадьевич, очевидно, расценивал графа как своего союзника. Он встал рядом с Александром Константиновичем, спиной к витрине с фамильными драгоценностями Барсуковых.
– Этот человек, несомненно, сын нашего отца. Я видел документы. И это не фальшивка! – опережая протесты сестры, прокричал Михаил Михайлович. – Мы должны смириться с этим и признать его право на наследство.
– Это мудро, Михаил Михайлович, – улыбнулся Роман Михайлович и театрально всплеснул руками в знак восхищения.
Позволь, достопочтимый читатель, отныне называть мне провинциального актёра именно так. Документы, в которых покойный Барсуков, признавал его законным сыном и наследником действительно были настоящими.
– Заткнитесь, молчите! – высунул шею из-за спины супруги Хитров.
– Пётр! Прекратите эти оскорбления. Бессмысленно поливать друг друга грязью и бездоказательно обвинять его в убийстве отца.