– Вы говорите это с полной уверенностью?
– О да, Александр Константинович, ключи имелись только у Барсукова и Отто Германовича. Вас, вашего секретаря и служанку я отметил из-за этой истории с глупым договором. Однако, управляющий и Михаил Михайлович сразу же объяснили мне, что ваши слова правдивы. Барсуков сам предложил вам простить часть долга в обмен на присутствие на открытии новой фабрики. А потом были обнаружены и документы, подтверждающие это. Уверяю, вас я никогда не подозревал всерьёз. Управляющий вполне мог рассчитывать на приличную долю в завещании. Было против него и одно весомое показание, но об этом позже. Светилин мог знать о своём происхождении-с. Он мог надеяться на свою долю после смерти отца. Павел Михайлович мог желать смерти деду из-за его сопротивления венчанию внука со служанкой. Здесь и сама Аня становится подозреваемой. Сын Барсукова и его жена могли пойти на убийство ради скорейшего получения наследства. Михаил Михайлович не дурак-с и понимал, что отец может сделать выбор не в его пользу.
– А вы не задумывались, Лев Борисович, что убийство Михаила Аристарховича связано с убийством его жены три года назад?
– Я же сказал по дороге…
– Я помню, – перебил Соколовский. – И здесь, без свидетелей и лишних ушей, ответьте мне: вы, правда, считаете произошедшее тогда несчастным случаем?
– Нет. Я до последнего подозревал Михаила Аристарховича. Пока начальство не приказало мне быстрее покончить с этим делом и дать Барсукову спокойно оплакать свою жену.
– Для чего, по-вашему, он это сделал?
– Чтобы жениться на старой любовнице – Светилиной, – усмехнулся Утёсов.
– У него это получилось?
– Нет. Мать Светилина заболела тифом и умерла.
– Её лечением занимался Торопин?
– Не-ет-с, что вы. Торопин был бо́льшим другом покойной, нежели её мужа. Он нашёл предлог, чтобы отказать Светилиной в лечении. Думается, он до сих пор подозревает, что Барсуков специально поменял бутылочки в шкафчике местами.
Елецкий следователь напомнил графу обстоятельства того дела, но ничего нового Александр Константинович от него так и не узнал. Зато ему стало известно о существовании свидетеля, который видел, как Отто Германович подсыпал какой-то белый порошок, похожий на сахар, в кружку Барсукова. Этим свидетелем оказалась одна из служанок, помогавших на кухне.
– Почему же вы не арестовали его сразу?
– Потому что почти у всех вас была возможность подсыпать яд в чай Барсукова. И служанка не могла сказать наверняка, что добавил управляющий – сахар, яд или какое-нибудь лекарство. К тому же наличие цианида в пище оставалось бы тогда без объяснений.