В конце концов герцог пришел к выводу, что нужно попросить лорда Ланчестера о помощи, но так, чтобы не выдать ему позор Люсинды.
Он огляделся в поисках жены – той нигде не было. Куда она могла уйти? И почему покинула праздник, который доставлял ей такое удовольствие?
Люсинда нашла убежище в летней беседке Лан-честеров. Она сидела на резной деревянной скамейке, спрятав лицо в ладонях, и горько рыдала.
Слова Джастина и его суровый тон ранили ее в который раз, но она запретила себе плакать, совладала с эмоциями и весело смеялась вместе со всеми, глядя на состязание по бегу в мешках, пока к ней не подошел тот омерзительный человек…
– Ну что за прелесть эти детишки! – промурлыкал мистер Ройстон так, что никто, кроме нее, не мог услышать. – А ваша дочурка – сущий ангелочек, и ей так нравится здесь, на ярмарке. Хотя, конечно, удивительно, что муж позволил вам выставить свой позор на всеобщее обозрение. Или ему хватило глупости поверить в вашу байку про покойную кузину?
Люсинда посмотрела ему в лицо, и все ярмарочное веселье, все краски теплого солнечного дня померкли под ледяным злорадным взглядом шантажиста.
– Я не понимаю вас, сэр. Вы, вероятно, меня с кем-то спутали. У меня нет дочери.
– Можете водить за нос других, но со мной этот фокус не пройдет, – отрезал Ройстон. – Когда мой дядюшка перед смертью исповедовался в грехах священнику, я стоял под дверью его спальни и все слышал, а потом, разбирая его бумаги, нашел необходимые доказательства. Он записал в дневнике дату вашей свадьбы и название приюта, в который отдали вашу с ним общую дочь. Дядюшка собирался продать вам сведения о местонахождении девчонки за десять тысяч фунтов, но не успел отправить второе письмо и немало подивился, узнав, что вы сбежали из поместья в день бракосочетания, да еще нашли ребенка самостоятельно.
– Вы все это выдумали, сэр. Я не понимаю, о чем вы говорите. – Люсинду била нервная дрожь, но внешне она сохраняла гордое спокойствие.
– Моему дядюшке уже не нужны ваши деньги, чтобы покрыть свои игорные долги, но я по его глупости лишился наследства и намерен восполнить утраченное за ваш счет. Нынешняя цена молчания – двадцать тысяч фунтов. Каждая неделя отсрочки будет стоить вам еще пяти тысяч. На вашем месте я бы последовал инструкциям, изложенным в письме. В противном случае вы горько пожалеете.
– Повторяю вам, сэр, вы ошиблись. У вас не может быть никаких доказательств.
– Боюсь, это вы совершаете ошибку, герцогиня. У меня есть заверенное нотариусом свидетельство врача, принимавшего у вас роды. И показания служанки, которая при этом присутствовала в качестве помощницы.