– Я не скучаю, здесь очень хорошо! Просто задумалась о Париже – мне ужасно хочется там побывать. И в Лондоне тоже.
Джастин остановился и, повернув ее к себе, заглянул в глаза:
– Ты счастлива? Я был резок с тобой… с некоторых пор. Но ты ведь простила меня?
– Ну разумеется! А ты простил меня, Джастин?
– Да, наверное, – честно сказал он. – Я был зол и уязвлен, мне потребовалось время, чтобы исцелить израненную гордость, но, по-моему, мне удалось с собой справиться. Я очень хочу сделать тебя счастливой, Люсинда. Хочу, чтобы мы вместе были счастливы.
– Мы обязательно будем счастливы, Джастин, если нам удастся начать все сначала.
Он провел пальцами по ее щеке, коснувшись полной нижней губы, наклонился и поцеловал.
– Нам ведь ничто не мешает все начать сначала, верно?
Щеки Люсинды вспыхнули румянцем. Герцог смотрел на нее так ласково и доверчиво, что она почувствовала себя бессовестной лгуньей.
– Джастин…
Он был слишком красив и великодушен, ей хотелось немедленно упасть в его объятия и рассказать о дочери. Слова правды уже готовы были сорваться с ее губ, но Джастин вдруг улыбнулся, и Люсинда сразу потеряла всю свою решимость. Между ними только-только начали выстраиваться добрые отношения. Признаться ему в своем обмане сейчас означает опять все разрушить. А ей так нужны эта дразнящая улыбка и одобрение в его глазах. Ей больше всего на свете нужно, чтобы Джастин ее любил.
– Я проголодалась. Давай вернемся в замок и позавтракаем.
Джастин рассмеялся и, схватив ее руку, поцеловал в ладонь.
– На мгновение мне почудилось, что ты хочешь сказать что-то беспредельно важное.
– Беспредельно важно вовремя утолять голод, – серьезно сообщила Люсинда и тотчас озорно улыбнулась, стараясь скрыть смущение. – Ты не согласен?
– Смотря о каком голоде ты говоришь.
В глазах Джастина вдруг вспыхнуло желание, истинная страсть – в этом не могло быть сомнений. Муж смотрел на нее так, что у Люсинды перехватило дыхание. И тем не менее минувшей ночью он не пришел к ней в постель. Почему?
Он снова помог ей забраться в седло. Люсинда поймала его взгляд, когда он наклонился, чтобы подержать для нее стремя. Ей казалось, что он сейчас ее поцелует, но муж лишь подсадил ее на лошадь.
Старательно отворачиваясь, чтобы он не заметил ее слез, Люсинда пустила кобылу в легкий галоп.
Джастин сказал, что простил ее, но что-то по-прежнему их разделяло.
Герцог следовал за женой на некотором расстоянии. Он жаждал заняться любовью с Люсиндой прямо на берегу реки. На долю секунды ему почудилось, что она ждет поцелуя и хочет обнять его, но она сказала, что проголодалась. Тогда его пронзило острое разочарование. Люсинда как будто одобряет и даже поощряет его ухаживания, но, оказавшись в постели, она снова не ответит на его ласки.